Три брата, рабы добровольно заключенного соглашения, принялись ловить рыбу на совесть и успешно, как настоящие мастера своего дела.
В условленный час на пиру любителей рыбной кухни ждали четвертого едока. Но он не приехал. Вечером – опять напрасное ожидание, как и на завтра, и на послезавтра… Необъяснимое отсутствие!..
Беспокойство перешло в тревогу.
Жан, Жак и Франсуа сотню раз подходили к дверям своей лачуги или, чтобы поглядеть подальше, забирались на ветхую кровлю и боялись дать выход своим впечатлениям.
Всех троих долгое время посещали печальные мысли. Боб слишком переоценил свои силы, отправившись в Хелл-Гэп, где население было настроено против него. Бедный Боб! Только бы преданность братьям не стала для него фатальной.
Внезапно одна из лошадей канадцев, остававшихся на вольном выпасе, подняла голову. Она резко вдохнула воздух, потрясла гривой; потом послышалось прерывистое ржание. Другие лошади подголосками вторили ей. Потом прирученные животные скачками направились к избушке.
Лошади, как и собаки, чуют приближение чужого человека и сигнализируют хозяину о возможном неприятеле.
Братья моментально выскочили наружу, прихватив седла и уздечки. Полукровки были в одно мгновение оседланы, молодые люди остались рядом с лошадьми, держа в руках поводья и заряженные карабины.
В приграничной полосе предосторожность никогда не бывает излишней. Там более, чем где-либо, применим известный принцип: «Si vis pacem, para bellum»[47].
Вдали показался человек. Он приближался к хижине – увы, пешком!
Ложная тревога породила ложную надежду. Человек приближался тяжелым широким шагом. На спине у него виднелись карабин с вороненым стволом и мешок, похожий на провиантский мешок современных французских солдат. На голову он водрузил чудовищную шляпу из серого фетра, которую не захотел бы взять ни один лондонский старьевщик. Из этой шапки вылезала длинными космами черная сальная бахрома. Лицо пришельца, имевшее изначально кирпичный цвет, было размалевано на манер индейцев-сиу киноварью, черной и голубой красками.
Это был чистокровный индеец.
Одежду его составляли разодранная красная шерстяная рубаха и штаны из порыжевшей кожи. Такую называют «скальпированной», потому что у нее нет основы. Штаны поддерживала какая-то грязная тряпица, пропущенная между бедер и цепляющаяся за пояс; она мешала штанинам упасть. Человек был бос; но по манере двигаться, коленями наружу, легко узнавался бывший всадник.
Одна только деталь, вроде бы и незначительная, оправдывала предусмотрительность Буа-Брюле: оружие его находилось в безупречном состоянии, а это редко встречалось у индейцев.
Он остановился в пяти-шести шагах от враждебно выглядевшей группы метисов. Чтобы доказать свои мирные намерения, он подчеркнуто