Возражений не было, и как только вернулись дозоры, тронулись в путь. Теперь это была рота, а не толпа.
Шли просеками, иногда напрямик. На ходу срывали незрелую землянику, заячью капусту. Жевали сосновую смолу.
Немецкий самолет по прозвищу «рама» появился неожиданно. Он кружил на высоте в тысячу метров, кружил почти беззвучно, лишь слабый стон его моторов вплетался в шорох шагов и гул сосновой хвои, тревожимой ветром.
– Все, засекли, – зло бросил Всеношный и приказал свернуть в чащу леса.
Дальше пошли двумя цепочками шагах в двадцати одна от другой. Моряки поснимали тельняшки, чтобы не светиться. Особенно в чистых сосняках, в которых далеко видно. Кое-кто на ходу разжился гимнастеркой у запасливой пехоты. Остальные голяком. Парило. Донимали комары, слепни и оводы.
Остановку сделали возле ручья. Жадно пили холодную воду, обмывали разгоряченные тела.
Всеношный, вооруженный саперной лопаткой, подпоясанный немецким ремнем, покусывал травинку, поглядывал на солнце. Рядом Пивоваров перематывал брезентовые портянки.
– Потопили? – спросил Всеношный, щуря черные глаза.
– Кого? – не понял Пивоваров. – А-а, нас-то? Да, потопили. Самолеты. – И добавил с горечью: – Только одного и удалось сбить. – Спросил: – А вы с границы?
– Нет. С поезда. Служил на севере, получил назначение на запад, поехал… – зло усмехнулся, отбросил носком хромового сапога сосновую шишку, закончил: – и приехал. – Помолчал немного, решил пояснить: – Поезд разбомбили, меня контузило, на время почти ослеп – взяли голыми руками.
– У вас, наверное, в роду все военные, – высказал предположение Пивоваров.
– Что вы, товарищ капитан второго ранга! Как раз наоборот. Отец – инженер, дед по отцу – священник. И прадед тоже. Мать – из деревни. Нет, военных не было. Я сам начинал в Харьковском университете, на втором курсе вызвали в райком комсомола, сказали, что нужны грамотные пограничники, закончил училище…
– У меня дед дьячком был, – улыбнулся странному совпадению Пивоваров.
– Все мы из прошлого, – философски заключил Всеношный и, обернувшись, подал команду: – Приготовиться к движению!
Через час вышли к болоту. Толкнулись – топко, не пройдешь. Решили разделиться. Взвод Пивоварова идет налево, остальные направо. Если болото небольшое, встретиться на той стороне. В любом случае идти к дороге.
Боцман со своей винтовкой остался при Пивоварове.
К вечеру от усталости и голода еле волочили ноги. У моряков, не привыкших к длительной ходьбе, ступни сбиты в кровь, не помогли и обмотки из брезента, полуголые тела искусаны комарами и слепнями. Сидели у ручья, опустив ступни в холодную воду, слушали