Колхозники и прочее сельское население привлекались не только к строительству и ремонту дорог, но использовались и на лесозаготовках, различных видах строительства и т. п.
Дорого, очень дорого обошлись русской деревне социальные эксперименты 20–30-х годов. От голода, болезней, репрессий погибло 28 миллионов человек, большинство из которых принадлежало к самым активным, работоспособным и предприимчивым слоям деревни; катастрофически снизился уровень сельскохозяйственного производства и крестьянского потребления, составив в 1928–1939 годах не более 60–70 % 1913 года.
Господство произвола и насилия, пронизавшее крестьянскую жизнь в 30-е годы, подломило привычные устои. Многие крестьяне потеряли веру в возможность справедливости, нравственные понятия сильно пошатнулись. Потребление алкоголя в их среде возросло в несколько раз.
Плохо организованный и часто бесплодный труд в общественном хозяйстве, выполнение работ, в целесообразности которых крестьяне сомневались, тягости условий быта создавали питательную почву для разрушения традиционных представлений крестьян о своем труде. Безразличие, безынициативность, бесхозяйственное отношение к общественному имуществу постепенно переносятся на отношение к труду вообще. Зачем хорошо работать, когда на каждом шагу нарушается справедливость, когда работаешь почти бесплатно? Попробуй сказать что-нибудь против, запишут в кулаки или подкулачники.
А что же было с теми, кто по разным причинам покидал деревню, уезжал в города, отрывался от земли и корней? О трагедии этих людей, трагедии традиционной крестьянской культуры с болью в сердце пишет в повести «Чертово колесо» писатель Георгий Семенов: «Система принудительного коллективного хозяйствования отторгла от себя наиболее самостоятельных мужиков, способных богатеть в одиночку, и они, уходя не по своей воле в ненавистные города, бросая ухоженные поля, родимую землю, зеленые луга, на которых призваны были класть свои силы и души, употребили эту энергию предков на не свойственную их натурам деятельность. Деятельность эта, понятая мужиками по-своему, обогатила их самих, но не принесла выгоды народу, – которую они сумели бы с лихвой принести в своей исконной земледельческой жизни. Так случилась переброска народных масс из привычных условий в непривычные; так страна была лишена опытных земледельцев и приобрела неопытных, но очень энергичных руководителей. Их энергия погубила почти все, что еще оставалось в народе лучшего. Сделавшись слепой, она наломала дров, не принеся никакой пользы историческому развитию народа, нарушила заповедь – всякому от себя.
…Духовно богатые в своей среде мужики, доведенные до отчаяния, потекли в города и, утратив