– Оленька спит. Ох, намаялась… А тебе не стоит сюда звонить. Ведь ты устроила Нину на заправку?
– Я… Но она сама попросила… И Ольга Викторовна рада была…
– Понятно, – перебил ее голос, – мне понятно, но как говорят: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».
– Не поняла…
– Тебя теперь во всем винят. Так что ты не звони и не приходи.
– А как же?.. – всхлипнула Таня. – Мы же с ней с пятого класса вместе… Как она?..
На другом конце послышался вздох.
– Ниночка – красавица, как невеста…
– Я зайду… Цветы…
– Не надо. Не приходи. Всем только хуже будет
Трубка зачастила гудками. Таня разрыдалась, неосознанно испытывая облегчение. На самом деле ей совсем не хотелось увидеть подругу мертвой. Таня достала альбом, вынула из-под целлофана фотографию: Нинка улыбалась, глядя в объектив. На вздернутом носе – блик от солнца.
Таня положила фотокарточку перед собой, внимательно вглядываясь в круглые, подрисованные карандашом, искрящиеся от смеха глаза подруги.
– Я буду помнить тебя такой, – прошептала Таня.
Когда она вошла в небольшое помещение парикмахерской, Валя стояла у окна. На кресле вместо клиентки сидела Людмила Петровна, Танина сменщица.
– Здрасьте, – сказала Таня и сняла ветровку.
– Привет,– ответила сменщица, крутанувшись на кресле. – Че вышла?
– Сейчас моя смена.
– На кой ляд тогда меня вызвонили? – возмутилась Людмила Петровна и взглянула на Валю.
– Татьяна, – зайди ко мне, – выглянула из своего кабинета Светлана Васильевна, владелица их небольшого салона.
Таня повернулась и краем глаза заметила, каким Валя провожает ее взглядом – настороженным и в то же время полным удовлетворения.
Воздух директорского кабинета был как будто пропитана резким запахом, вероятно, очень дорогих духов.
«Химическая атака», – подумала Таня, стараясь сдержать щекотание в носу.
– Садись, – кивнула на стоящий напротив стул Светлана Васильевна, поправляя и без того тщательно уложенные волосы.
Таня, с трудом справившись с желанием чихнуть, села, плотно сжав колени, и напряженно вытянулась.
– У нас рентабельность снизилась. А ты расценки не соблюдаешь и опаздываешь, – сказала начальница и выдвинула ящик стола.
– Я вовремя, – робко возразила Таня.
– За пятнадцать минут до начала смены должна приходить, а сейчас почти полдесятого.
Всего десять минут, – поправила ее Таня, но уже поняла, что ее увольняют. Светлана Васильевна держала в своих коротких, ухоженных пальцах белый конверт. Она положила его перед Таней и сказала, не поднимая глаз:
– Здесь окончаловка. Вообще из тебя толк будет, только…
Она посмотрела на кружевной воротничок белой Таниной блузки, окружавший ее нежную шею и, поджав как от обиды ярко накрашенные губы, сказала:
– Не