– До восьми утра! – улыбчиво поправил ее крепкий рыжеволосый мужчина в униформе, только что вернувшийся из зоны таможенного контроля.
Полицейского звали Гудвин Лэмб.
– Поправка. До восьми ноль-ноль утра! – Петра отключила громкую связь и положила микрофон на стол. – У тебя что-то срочное ко мне, Гуд?
– Ага. Нечто странное. Очень странное. Ты такое любишь.
– Звучит настораживающе!
– Пойдем уже! – Лэмб оскалил посиневшие от смертельного количества выпитой кока-колы зубы.
Сбоку послышалась возня. Кто-то из пассажиров не поделил между собой скамью.
– Откуда толпа? American Airlines из Новой Зеландии?
– Нет, Air Moldova, – равнодушно бросила Петра.
– Оу! Черт! Ворчливые, вечно недовольные европейцы с паршивого лоукостера. А нам с ними нянчиться до утра…
– Ты слишком предвзят, Гудвин. Они такие же гости аэропорта, как и любые другие.
– Я не узнаю тебя в гриме, Агнес! Ты погляди на лица. Почти дикари. Полчаса назад одного буйного деда увели в буфер допроса. Будет теперь сидеть в «стакане», пока не утихомирится. Или не умрет от инфаркта.
– Какой же ты грубиян. Люди не виноваты в том, что погода им такую подлость завернула. У кого-то пропали билеты на поезд, на стыковочные рейсы, кто-то из-за урагана не попадет сегодня на семейный ужин. Надо быть добрее, Гуд, или ты с другой планеты?
– Нам платят за минимизацию террористических рисков и за изъятые запрещенные вещества. Доллар за фунт примерно. – Лэмб наслаждался собственным красноречием. – Улыбаться и раздавать пледы, Пэт, – он больно ткнул пальцем ей в мякиш груди, – это в твоей должностной инструкции и твоих коллег из TSA.
– Эй!
– Шучу я, шучу. Ну в самом деле, что за характер?!
– Ты лучше объясни, что у тебя случилось…
«Парочка» миновала ставший уже совсем безлюдным основной коридор, выключила в нем освещение и проследовала в зону таможенного досмотра. Туда, где располагались окна выдачи багажа.
В полутемном зале на скрипящей багажной ленте, словно брошенный плюшевый медведь на детской карусели, по кругу ездил красный туристический чемодан.
Сам по себе. В полном одиночестве.
Полицейский щелкнул ручкой переключателя на стальном коробе. Лента с грохотом остановилась, и в огромном пустом зале повисла недобрая и подлая тишина.
Петра почувствовала, как чавкает липкая подошва и проверила ботинок:
– Гребаная лужа. Не ты свою газировку разлил?
– Чемодан видишь? – Лэмб перешел на сухой рабочий тон.
– Издеваешься? Кто-то забыл и все…
– Не торопись. Я просканировал штрих-код на багажном талоне. Чемодан этот принадлежит подростку по фамилии Константин.
– И что?
– У нас нет его таможенной декларации.
– В смысле?
– В смысле он не проходил пункт таможенного досмотра.
– То есть как это не проходил? Остался здесь? А туалеты ты проверял?
– В первую очередь обошел, причем все.
– Подожди, Гуд. – Петра нахмурила лоб, словно пытаясь что-то понять. – А что с паспортным контролем?
– Во-от! – медленно и улыбаясь протянул Лэмб. – Это я и пытаюсь тебе сказать. Собственно, в этом вся странность. Я сначала подумал, что парень остался на борту или вообще сбежал. Но…
– Но?..
– Паспортный контроль он прошел. Смотри! – словно в доказательство своих слов Гудвин Лэмб продемонстрировал на служебном планшете скриншот туристической визы категории «B». – В визовом центре час назад поставлена отметка о прибытии.
На фотографии анфас на Петру глядело полноватое угрюмое лицо молодого человека с короткой стрижкой. Петра внимательно вгляделась в лицо на фотографии и прочитала информацию о визе:
«Захрах Надиру Константин. Мужчина 1997 года рождения. Страна – Румыния. Стандартная мультивиза на три года».
– Мальчишке всего 15 лет.
– Ага. И он здесь был, в зоне таможенного досмотра! В этом самом зале. У нас есть его отпечатки пальцев с киоска самостоятельной регистрации прибывших пассажиров, регистрация въезда на территорию Соединенных Штатов и печать офицера паспортного контроля о соответствии внешности прибывшего фотографии в его паспорте.
– То есть все на месте.
– Все, кроме парня.
– Я не понимаю, Гуд. Куда он мог, по-твоему, деться отсюда?
Полицейский потер липкой подошвой о сломанный кафель:
– Растаял как снеговик?
– Дурацкая шутка. По-моему, здесь все гораздо сложнее.
– Почему, Пэт?
– Потому что этот Захрах вряд