– Строим хирд! – рявкнул он. – На раз-два подняли стол, живо!
Полминуты спустя Хефти Дормаер наконец открыл глаза – и решил, что умер. Воистину так, ибо виденное им происходить могло лишь в чертогах Гримнира, где прославленные гномы-воители давно минувших эпох перемежают пиры с потасовками. Правда, он и не предполагал попасть в Залы Героев, смутно надеясь лишь на…
И без того сумбурный ход мысли бригадир-инженера прервал резкий рывок за воротник. Кто-то бесцеремонно выдернул его из-под обломков пианино, прислонил к стене и даже слегка отряхнул.
– Этот вам нужен, капитан?
– Гильдейская бляха вроде та, – прищурился ван Треемен. – К тому же вряд ли на острове сейчас найдется два дурика в эдаких суконных душегрейках. Один – и то перебор.
– И что с ним дальше делать?
– Оттащите на корабль и положите… – Сид на миг задумался, – где-нибудь. Утром разберемся. Утро у нас… – капитан оглянулся на перекатывающийся по таверне клубок тел, – будет веселым, к шаману не ходи.
Рассвет на Черепаховых островах, как его живописуют газетные бумагомаратели. видевшие архипелаг в лучшем случае с верхней палубы океанского парохода, – пленительный и волнующий душу момент, когда из лазурно-голубых вод в розовеющее небо медленно всплывает ослепительная жемчужина солнечного диска. Здешнее утро, по мнению местных туземцев, – самое опасное время суток, ибо в затянувшем море и сушу холодном тумане бродят души непогребенных, так и норовящие утащить в стылый хоровод живых, чьи тела пока еще полны горячей крови.
По мнению второго подшкипера «Желтой Каракатицы», по утрам все приличные гномы должны были спать – а что по этому поводу думают все прочие, его нисколечки не волновало.
Именно могучий подшкиперский храп и разбудил Хефти Дормаера. Зябко поежившись, он попытался натянуть несуществующее одеяло, зевая, приоткрыл глаза – и замер, боясь даже закрыть обратно челюсть. Прямо перед его лицом, меньше чем в двух футах, буравили воздух тонкими красными носиками двухдюймовые ракеты «Мощный Мышь» – полностью снаряженные, с ввинченными взрывателями и снятой предохранительной скобой. Разбудивший Хефти гном избрал в качестве кровати штабель ракет, а второй такой же штабель, с еще большим ужасом осознал Хефти, находится как раз под ним. И верно – повернув голову, он увидел те же красные носики еще ближе. При каждом всхрапе соседа они чуть вздрагивали. Бригадир-инженер отчетливо представил, как пересыпаются внутри боеголовок крупинки «взрывчатого сахара». Жутко нестабильной дряни, склонной взрываться по малейшему поводу и еще полстолько же раз без всякого видимого повода, с одинаковой легкостью разнося алхимические лаборатории, заводы…
Храп неожиданно прекратился – но едва Хефти успел решиться на вздох облегчения, как услышал звук всасываемого воздуха… а затем гном напротив оглушительно чихнул!
Дормаер даже не успел испугаться еще больше. Он подскочил,