– А почему эту дорогу называют Королевской? – спрашиваю просто так, лишь бы что-нибудь спросить.
Савелий презрительно сплевывает:
– Ни короли, ни князья дорог не строили. А эта вообще странная: ведет из ниоткуда и упирается в реку, где нет и никогда не было моста.
Дядька идет сторожко, косится в сторону: ждет, когда снова появится наша тропа. Не нравится ему Королевская дорога. Тревога передается мне.
– Реку я тоже не люблю. Мужики окрестные обезрыбили ее, рыбачить на лесные озера ходить станем. Вот там улов! Караси – во! – обещает Савелий и показывает лопату-ладонь. – Чисто твои карпы с ярмарки.
Мы возвращаемся на тропу, лес снова другой. Палая листва покрыла землю и громко шуршит под ногами, забивает собой иные запахи. Сквозь кроны высоких деревьев на меня обрушивается солнечный свет. Осень близко, но солнце еще яркое, с радостью подставляю ему лицо.
– Шагай, шагай, княжич, – ворчит Савелий и добродушно подталкивает меня в спину. – Вот наступит Воздвиженье. Земля сомкнется, перестанет питать соками и грибы, и деревья, застынет. И нам на печь забиваться скоро. Синичку, что ли, завести?
Порыв ветра срывает с деревьев облако листьев. Они, медленно покачиваясь, опускаются на землю. Солнечный свет играет всеми оттенками осенних цветов: желтый, зеленый, коричневый, багряный… Пока облако не редеет, я любуюсь им, задрав голову.
Руки устают, и корзина становится неподъемной. Какое-то время я перекладываю ее из руки в руку, но в конце концов прижимаю к груди. Так и иду, вдыхая аромат грибов. Корзинка – с горкой! Я совершенно счастлив!
Сквозь строй деревьев виднеются крыши хат, но Савелий не хочет идти по околице. Ворчит:
– Все бы тебе хвастать добычей и дразнить крестьян!
Мы забираем в сторону. Справа от нас вереница баб возится среди пожухлой травы. Это бабий лес. В нем нет кустов, только сосновые стволы. И настоящих грибов тут нет, попадаются одни сыроежки, и те редко. Зато летом полно земляники, аж обувка краснеет. Сейчас для ягод не сезон, бабы, как и мы, вышли по грибы. Тут и там мелькают цветастые платки, бабы перекрикиваются звонкими голосами, чтобы не потеряться. У них маленькие нарядные корзинки, чтобы нести не тяжело было. Мы незаметно проскальзываем мимо.
– Дядька Савелий, а я у тебя заночую?
– Чего так?
– Братья воевать собрались, в Торопец поедут. За трапезой снова станут ныть, что король их не ценит, отец уделов не режет. А потом напьются и в сотый раз расскажут, как год назад отразили русский набег. Может, подерутся еще. Или песни горланить станут. Надоело. Скука. Не хочу я.
Савелий, прежде чем ответить, смотрит на небо. Выдавливает, словно нехотя:
– Ладно.
Но я вижу, что он доволен.
В лесной хижине уютно и тепло, в густой грибной дух вплетаются странные сладковатые нотки. Мед, что ли? Я с облегчением ставлю корзину на земляной пол, скидываю сапоги