– Как оно нас видит? – шепотом спрашивает Зоя.
– Не думаю, что оно видит. Может быть, и не слышит тоже. Пойдем за ним. Похоже, это прибежище сектантов Высотного Храма. Они не опасные.
Мы проходим внутрь квартиры. В нос бьет резкая, щелочная вонь, к которой примешивается приторный запах, чем-то напоминающий мне о церкви. Кроме увешанного лампами сектанта, источников света здесь нет. Стены покрыты какими-то рисунками – портретами, может быть – но я не приглядываюсь. В одной из комнат я вижу операционный стол и столик, на котором стоит поднос с хирургическими инструментами. Ламп освещения в операционной нет.
– Как они живут тут? – спрашивает Зоя, морща нос.
– Они почти ничего не чувствуют, – говорю я. – Обычно, за несколькими жрецами присматривает послушник – он, как правило, еще может видеть и слышать. У жрецов есть определенные таланты, и часто люди вроде Алхимика их используют для своих операций, как медбратьев.
Мы углубляемся в квартиру. Это бывшая коммуналка – судя по всему, здесь раньше жили три или четыре семьи. Сквозь картонные стены я вижу других жрецов. Они сидят на стульях или стоят без всякого движения. В квартире царит гробовая тишина. Зоя одевается на ходу, нервно оглядываясь по сторонам.
– Чего с ними случилось? Че они такие?
– Из-за клеща. Даже при правильном употреблении клещ крайне опасен. Любой, кто заигрывает с клещом, становится такими, как они. Такими, или… или…
Пустые глазницы, сочащиеся ненавистью, встают передо мной. Я замолкаю на полуслове.
Мы оказались в комнате, освещенной только железноцветом. Убедившись, что мы зашли, жрец делает жест в сторону алтаря и удаляется восвояси.
– Петя, глянь, – зовет Зоя. Я подхожу к ней, и тут мое дыхание перехватывает.
Алтарь – это просто три деревянных стенда, один в центре и два – по бокам. Стенды стоят на небольшом деревянном постаменте, перед которым горят десятки ароматных свеч. Некоторые из них почти растаяли, другие – явно свежие. Стенды увешаны газетными страницами и вырезками из научной литературы – я успеваю заметить титульный лист из “Специальной Нейрохимии и Введения в Органическую Криптографию” за авторством К. Леонова и В. Ворониной, прежде чем вижу рисунки, покрывающие алтарь. С каждого из портретов на меня смотрит лицо Виктории. Это лицо я не перепутаю ни с одним другим во всей Вселенной. Ее прекрасные черты переданы с идеальной точностью; в заросшей железноцветом комнате глаза Виктории словно бы сияют. Рисунки покрывают все стены вокруг, и даже потолок. Часть нарисована на листах, часть – прямо на обоях и оголенном бетоне. Зоя осторожно снимает один из листов с алтаря и пристально смотрит на него.
– Почему они поклоняются ей? – спрашивает она.
– Я не знаю, – говорю я.
Но знаю, почему я поклоняюсь ей.
– Эй! Вы кто? – раздается позади