Существо, стоящее на коленях перед монолитом, издало набор звуков, которые муравей был неспособен понять:
– Какое счастье быть живым… Если не понимать этого, то как же можно задумываться о чем-то более сложном?
Существо издало еще один звук, подобный шелесту ветра в траве – вздох, и встало с колен.
Муравей продолжал ползти параллельно земле и обнаружил третье углубление. Оно было почти вертикальным, пока не повернуло вот так:
Эта фигура муравью не понравилась. Крутой, неожиданный поворот зачастую предвещает опасность или сражение.
Голос первого существа заглушил дрожь земли. Муравей только сейчас понял, что второе существо уже стоит возле каменного объекта. Оно было невысоким и более хрупким, с седыми волосами, которые развевались на ветру и поблескивали серебром на темно-синем фоне неба.
Первое существо обернулось и поприветствовало второе:
– Доктор Е, не так ли?
– А вы… Сяо[1] Ло?
– Ло Цзи. Я учился в школе с Ян Дун. Почему вы… здесь?
– Тут спокойно и легко добраться на автобусе. В последнее время я довольно часто прихожу сюда погулять.
– Примите мои соболезнования, доктор Е.
– Прошлого не воротишь…
В самом низу монолита муравей хотел повернуть вверх, но обнаружил впереди другую канавку, точно такую же, как «9», по которой он добрался до «7». Муравей продолжил свой путь горизонтально, через «9», которая ему понравилась больше, чем «7» и «1», хоть он и не мог точно сказать почему. Его чувство прекрасного было весьма примитивно. Проползая через «9», он ощущал невнятное удовольствие – некое одноклеточное счастье. Чувства эстетики и удовольствия у муравьев не развиваются с течением времени – какими они были сто миллионов лет назад, такими же останутся и еще через сто миллионов лет.
– Сяо Ло, Дундун часто упоминала вас. Она говорила, что вы занимаетесь… астрономией?
– Это было давно. Теперь я преподаю социологию в колледже. В вашем, кстати, хоть вы уже отошли от дел, когда я приступил к работе.
– Социология? Это крутая перемена.
– Пожалуй. Ян Дун всегда утверждала, что я не