– Рейнальдо. В тот день, когда он должен был вернуться домой. Это был хороший выбор! Это блюдо всегда было его любимым. Как и ты. Только не говори об этом своему брату.
Она подмигивает мне, но я почти не слежу за ее словами. По иронии, впервые за все это время в том, что она говорит, появился какой-то смысл.
– Это тебе мама рассказала?
– Твой брат. Он показал мне видео. Шеф-поваром, mi corazon, тебя, конечно, не назовешь, но в конечном итоге все выглядело muy delicioso, muy authentico[23].
– Спасибо.
Я произношу это тихим шепотом. Мама, Эрик и я никогда не говорим о том дне. Никогда.
– Ты прослушала мое сообщение? – спрашивает она.
Я киваю.
– У тебя есть для меня что-то, что изменит мою жизнь.
– Если ты позволишь.
Эдди достает что-то из ящика прикроватной тумбочки и протягивает мне. В бумажную салфетку завернуто что-то прямоугольное.
– Извини за такую упаковку. Рейнальдо оставил мне это перед уходом. У меня больше не во что было положить.
Внутри салфетки лежит блокнот в коричневой кожаной обложке. На коже выдавлен какой-то символ, изображающий треугольник с лицом внутри. Я провожу по нему пальцем. Обложка на ощупь мягкая и довольно потрепанная, но, когда я заглядываю внутрь, вижу, что разлинованные странички девственно чисты.
– Это папа тебе дал? – спрашиваю я.
– Чтобы я передала тебе.
Я качаю головой.
– Но он ехал домой. Если он хотел отдать его мне, почему просто не захватил с собой?
Эдди откидывается в кресле со вздохом, исполненным глубокой печали.
– Твой папа… всегда знал.
– Что знал? Хочешь сказать, он знал, что попадет в катастрофу? – Эдди не отвечает. – Нет, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Если бы он знал, то не стал бы садиться в ту машину. Он бы остался в гостинице.
– Я не знаю, как это у него получалось, querida. Я не знаю, что он мог менять, а что нет. Я только знаю, что он сказал мне сделать. Отдать тебе этот блокнот. И сказать, что он может изменить всю твою жизнь.
– Это просто блокнот, – сказала я, помахивая им в воздухе. – Как он может изменить мою жизнь?
Она обхватывает свое костлявое тело руками.
– Чувствуешь? Они понизили температуру. Они все время так делают. Не хотят, чтобы мы чувствовали себя слишком комфортно!
Н-да… Она потеряла нить разговора.
– Эдди, что именно сказал папа? Расскажи подробно. Как, по его словам, блокнот может изменить мою жизнь?
Внезапно Эдди всем телом подается вперед и смыкает пальцы у меня на запястье: – Пиши в нем, Отем.
Ой! Ей восемьдесят лет. Как у нее может быть такая железная хватка? Наверно, это от занятий гончарным делом.
– Пообещай мне, – настаивает она.
– Ладно, ладно. Буду писать.
– Прекрасно, – говорит она. –