– Что мы тогда делаем? – Ковальский Эдуард, тот самый юрист, знал Титова долго, достаточно долго, чтобы понимать – задавать вопросы о причинах ему сейчас не следует, его должны волновать лишь указки к действиям.
– Ничего, я отказал журналу в интервью, помнишь? – собеседник кивнул. – Скажу, что передумал, дам интервью, где расскажу о серьезности своих намерений. Я не собираюсь плясать под дудку Самарского, сначала мы возьмем тендер, а потом он получит по заслугам за то, что ввязался во взрослые игры.
Ни слова о Саше, это Эдуард тоже отметил. Лишь плоскость бизнеса, месть за то, что влез во взрослые игры, а не похитил дочь. Одно из двух: либо Титов пытается таким образом защититься сам от тех чувств, которые должны обуревать родителя, у которого пропал единственный ребенок, либо он просто не понимает, что же произошло.
– Ты знаешь, где они ее держат? – кроме всего прочего, Эдуард считал себя другом мужчины, и такие вопросы ему, как другу, были позволены.
– Нет, – Константин взял со стола дротик, метнул его в мишень на противоположной стене. Давно пора повесить там фотографию щенка. – Его не могут засечь.
– В офисе заседает Димочка Ермолов, помнишь, блондин? – Титов кивнул. – Самарский в отъезде.
– Еще бы… Искренне надеюсь, что этот придурок развалит Самарскому все к чертям, пока он сам пытается тягаться со мной!
– Я до сих пор не могу понять, Костя, как она оказалась в Париже одна? Ведь ты знал, что…
– Что? Что я знал? Я понятия не имел, что этот придурок возьмется за подобный абсурд! Я для того и отправил их подальше, чтоб не нарвались здесь. Вот откуда я должен был знать, что Самарский решит поиграть в похитителя?! – еще один дротик полетел точно в цель, но с фотографией было бы в разы приятней. – Он сделал ошибку, серьезную, непростительную. Он-то не знает, что я в эту игру уже не раз играл. И я готов играть до конца, а вот он нет. Он ничего Саше не сделает, я уверен, – третий, четвертый, пятый и шестой дротик были брошены молча, с такой силой, что Эдуарду даже захотелось подойти и проверить, не пробили ли они стену.
– С тобой хочет встретиться Шутов.
– Кто? – Константин резко обернулся, отвлекаясь от своего кровожадного занятия.
– Третий претендент, помнишь, «Билдинг фо»?
– Они еще не слетели? – много чести помнить компанию, появившуюся лишь затем, чтобы с треском провалиться.
– Нет.
– Удивительно. Что он за кадр? Я даже не слышал о таком. Запомнил бы.
– Я тоже. Говорят, всего лишь назначенный, а за ним стоят более серьезные люди.
– Кто?
– Если бы я знал… – Эдуард взял со стола друга фотографию – улыбающаяся Алекс лет шести на коленях у такого же солидного, серьезного как сейчас Титова, резкий контраст детскости и взросления, а ведь в детстве Титов должно было улыбался так же, как и его дочь.
– Я не буду встречаться с тем, о ком ничего не знаю. Пробей его. Лично. Тогда поговорим, кроме того, они все равно слетят.
– Хорошо, надеюсь,