– Где, сука, Серёжа? – Это был общий разминочный вопрос.
– Какой Срёжа? – Это был общий и искренний ответ.
Допрос окончился. Приехала группа. Составили протокол осмотра номера. Где-то в куче мусора нашли пистолет, который я сразу сунул себе за ремень. Мой был при мне в наплечной кобуре. Милиция забрала матросов и уехала искать Серёжу. Я попытался починить телефон, стол, восстановить кровати. Что-то получилось, что-то нет. Телефон точно нет, потому что за него при выезде я заплатил полную стоимость. А пока я стоял у окна, смотрел в него и думал. Думать было о чём. Много командировок я прошёл, но эта явно выбивалась динамикой и непредсказуемостью.
Было 10 ноября. Дату помню очень хорошо, потому что этот день ещё не окончился, а вечер не наступил. И вечер этот был не простого дня, а дня Советской милиции. Местными коллегами был заказан единственный в городе ресторан, который располагался на первом этаже здания, где я стоял и думал. Поскольку утром в милиции все узнали, что я следователь из далёкого Харькова, то я был в числе приглашённых, а пока… в туалете раздался шум.
Уточню, что жили мы в обычном типовом гостиничном номере. От входной двери прямо, мимо короткого коридорчика дверь в комнату с одним окном. В самом коридорчике слева дверь в совмещённый туалет с ванной. В него никто не входил, в осмотре эта часть помещения не участвовала. Я открыл дверь.
Прямо напротив в своей красной водолазке на унитазе сидел напарник Серёжа.
Серёжа начал просыпаться: взгляд стеклянный, слюни, мычание. Длинный душевой шланг дал возможность лить воду прямо на голову сидящего на унитазе оперативного работника. Много воды. По-северному ледяной. Когда мычание переросло в членораздельное «абырвалг», я перетащил мокрую тушу на кровать и пристегнул наручником к проходящей в изголовье двухдюймовой трубе отопления.
Стало легче. Пистолет у меня, напарник в койке, вечер намечается праздничный. Михаила Людмиловича найдём завтра, водки которая моя нет. С последним понятно.
Мычание усилилось, напарник задёргал пристёгнутой рукой. Труба отопления была практически раскалённой. Топили на севере по-советски. Понятно, что Сергею неудобно и жарко. Гуманно достал вторую пару наручников и перестегнул его, примкнув наручники к наручникам, к его руке и к батарее.
Пришло время идти на милицейский праздник. Взгляд напарника имитировал вменяемость. Стал проситься со мною. Ответив решительное нет, я спустился в зал ресторана.
Обычная ментовская пьянка, соединённая с торжественной и официальной частью, и оттого немного интеллигентная, проходила, как обычно, по всему союзу.
Ресторан закрыли – гуляют менты. Сквозь музыку слышны настойчивые, но робкие стуки в огромные стёкла, завешенные пошлыми темно-красными шторами. Это изнывающее местное население, лишённое допуска в единственное место в городе, где продавали алкоголь, проклинало не милицию, как обычно, а конкретно День милиции, в который ресторан был закрыт.
Один стук