Психопатология семьи и дома. В поисках идеала. Сергей Антонович Кравченко

лице. Накануне я отчетливо видел в своем лице черты моего отца. Отца во мне много, как и в любом другом человеке, но чтобы наряду с самым близким и родным человеком в тени души присутствовала еще и такая зловещая фигура как Сталин, я не мог себе даже представить. По прошествии нескольких часов начинаю осознавать трагическую реальность структуры моей памяти и души. В ней всегда присутствовали эти два образа – отца моей семьи и „отца народов“. Мой отец и я долгое время жили в стране, пропитанной образом Сталина, я видел его в старых книгах, под лобовыми стеклами автомобилей, на телах людей в виде наколок. Сталин был в душах окружавших меня людей, и сейчас он по прежнему присутствует в тени и моей души в виде субличности, накладывая отпечаток на мой стиль мышления и поведения, конфликтуя с другими субличностями и определяя стиль взаимодействия с моей семьей.»

      На осознанном опыте взаимодействия наших субличностей мы познаем сложность внешней жизни. Зло неминуемо приходит в мир, но горе тому, через кого оно приходит. Внутренняя склонность к физическому насилию всегда будет востребована жизнью и она не может не присутствовать в человеке как данность мира.

      Идеально, если мы используем природную склонность к насилию в благих целях, например, чтобы усмирить преступника или предотвратить несчастный случай, выполнить свой долг по защите отечества во время войны или обуздать любую тень в мирной жизни.

      Психологическое насилие

      Прежде чем подробно описать феномен психологического насилия, важно заметить, что многие приемы этого вида насилия не изобретаются дома, а привносятся в семью из других социальных сообществ, например, из прежней семьи, рабочего коллектива, школы и даже из детского сада. Еще более травмирующими приемами члены семьи могут запастись в уличных группировках, в армии, на войне или в тюрьме.

      Яркий пример мне рассказала учительница из начальной школы.

      В третьем классе был мальчик, который не просто шалил на урока и переменах, но и плохо реагировал на замечания педагога. А так как педагогом была молодая женщина без достаточного опыта работы, то она обратилась к опытному педагогу. Таковым оказалась дама из городского управления образованием, которая иногда наведывалась в школу с целью обучения педагогическим приемам молодых специалистов. Дама была крупная, энергичная и с очень выразительным голосом. Она подозвала к себе маленького шалунишку, наклонилась над ним, взяла его двумя пальцами за отворот маленького пиджачка и приблизила к своему лицу вплотную. После небольшой паузы, когда ребенок окончательно замер с открытыми широко глазами и ртом, она тихо и медленно произнесла ему внушение быть дисциплинированным и послушным. А потом, выровнявшись над ним, добавила, что еще наведается сюда и узнает, как он себя ведет.

      Эмоциональное насилие может быть намеренным или неосознанным и может перерастать в психологическую