Здесь обнаружилось, что в комнате две одинаковые двери, расположенные с торцов кровати. Которая из них? Анджелика выбрала наугад ту, что была от окна слева. Открыла её. Перед ней оказалась вполне приличная ванная комната, современная, изящно оформленная, совмещённая с ватерклозетом.
"Ура!"– Кто-то крикнул внутри Анджелики, и она резко захлопнула за собой дверь.
Прошло некоторое время. Не будем уточнять, сколько его прошло на самом деле, но дверь этого помещения отворилась, и через комнату решительно проследовала посвежевшая и приободрившаяся принцесса, к костюму которой прибавилось махровое полотенце, обёрнутое вокруг бёдер. Вторая дверь открылась со знакомым скрипом, и девушка замерла на пороге. Ужин был действительно накрыт в небольшом вестибюле прямо за дверью. Это помещение оказалось углублением с двумя смежными глухими стенами, одной стеной с дверью (из которой она только что вышла) и коридором, расположенным перпендикулярно, вместо четвёртой стены. Посередине располагался узкий длинный стол, по-видимому, являющийся частью местной архитектуры, так как через него проходило несколько изящных тонких колонн, поддерживающих готическую арочную конструкцию. То, что было на столе, превосходило всяческое воображение. Поначалу Анджелике показалось, что весь стол уставлен тортами, но нет, это были искусно оформленные блюда. Наверное, легче было сказать, чего здесь не было, чем то, что здесь было. Варёного слона не было точно. Ещё не было динозавра гриль, а всё остальное, было.
(Меня принимают за обжору!) Эта мысль мелькнула и погасла. Но девушка справилась с собой. Она, неторопясь, подошла к столу и вопросительно уставилась на стоящего по ту сторону… (монаха?). Так, по крайней мере, ей показалось, ибо фигура, возвышающаяся с другой стороны стола, напоминала именно монаха в чёрной рясе с капюшоном. Монах был какой-то средневековый, не современный, (правда она в этом мало что понимала), высокий, даже очень высокий. Капюшон полностью закрывал лицо. Анджелике даже подумалось – а есть ли у него лицо? Он стоял неподвижно и безмолвно, рассматривая свою гостью. Эта чёрная фигура внушала невольный страх. Одна только мысль успокаивала девушку: (Если бы он хотел сделать со мной, что-то скверное, то давно уже сделал бы.)
И тут она увидела его руки. Они были в чёрных бархатных перчатках, шитых серебром и жемчугом. Перчатки были длинные, уходящие в раструбы рукавов, так что не было видно даже