А блондинка тем временем удивилась:
– Я заказала столик?
Давид хмыкнул, шагнул к стойке администратора и перегнулся через неё, заглядывая вместе со мной в блокнот. На меня пахнуло невероятной свежестью одеколона, накрыло волной тепла, и я окончательно перестала соображать. И это привело к тому, что Давид первым ткнул пальцем в нужную строку.
– Вот она. Никому неизвестная героиня, – проговорил он прямо мне в лицо. Его дыхание коснулось моих щёк, и я решила, что мне всё это снится. Глаза подняла, и мы встретились взглядами. Я, наверняка, смотрела перепугано, а вот дорогой гость меня разглядывал. С интересом. И его взгляд тоже остановился на моих губах, ниже не опускался. Наверное, в отличие от своего отца, знал, что это неприлично.
Я отступила на шаг. Сказала:
– Я провожу вас к столику.
Давид кивнул, не торопясь отводить глаз, и всё-таки в какой-то момент его взгляд спустился к моей груди. Но смотрел он на брошь. А мне вдруг стало так стыдно! В один момент. Казалось, что я умру от жара, накатившего на меня. Мне показалось, что как только Давид увидит брошь на моей груди, он сразу всё поймёт, все мои тайные помыслы. Узнает, что я думала о нём не раз и не два после одной лишь мимолётной встречи, и приобретенное украшение стало неким символом моей заинтересованности им, раз я отправилась искать магазин, принадлежащий его семье. Ведь зачем-то я это сделала?
Самой бы себе ответить зачем. До сих пор не знаю.
Но Давид взгляд отвёл, на его губах мелькнула улыбка, милая, ничего не значащая, и в следующий момент он от меня отвернулся. Что-то сказал отцу, посмеялся над какой-то глупой фразой блондинки, а я аккуратно обошла их и направилась через зал к нужному столу, чувствуя странную, необъяснимую обиду. Не за себя, а за брошь. За то, что украшение, которое сразило меня своей красотой и необычностью, ничего не сказало хозяину магазина, в котором та провела, возможно, много месяцев. То есть, её признали той самой бижутерией, не стоящей внимания, ничего не значащей, хоть и сверкающей.
И я, надо думать, ей под стать.
Один из мужчин за столиком, за которым отдыхали московские гости, откровенно оглянулся мне вслед, когда я прошла мимо. Я краем глаза заметила, как он обернулся, но я прошла мимо, остановилась у соседнего стола и учтиво указала на него вновь прибывшим гостям.
– Располагайтесь. Официант к вам сейчас подойдёт.
Отца Давида, насколько я поняла, звали Марк. Он отодвинул для блондинки стул, а когда та присела и жеманно повела плечами, наклонился и поцеловал ту в щёку. Это выглядело глупо. Именно глупо. Почему-то. Но я поняла, что наблюдаю за его действиями чересчур внимательно, опомнилась, и поспешила глаза отвести. А когда сделала это, неожиданно натолкнулась на взгляд Давида. Он заметил мой интерес, и его это посмешило. Сам он выглядел расслабленным, на отца и его спутницу не смотрел, присел за стол