Графиня Курвунье, самая богатая в империи, которую перетрахали рыцари ордена Меченосцев, однажды сказала Труханелли, приподняв подол своего шикарного пурпурного платья:
– Граф, вы видели такие прелестные ножки?
– О, да! За такие на аукционе Джин-Джизи дадут баснословные пиэро!
– Сегодня в полночь я пылко обниму ими вашу аристократическую ягодицу!
– Графиня, вы же знаете, что я конченый импотент. И охота на женщин, увы, к сожалению, прекратилась!
– А кто вчера в моем поле в стогу трахал графиню Шмарозо?! А кто позавчера наяривал в карете баронессу Алдани?! Эта сучка кричала так, что мои коровы перестали доиться, а петухи кукарекать! Мерзавец! Циничный мерзавец! Я же знаю, ваша "шпага" боеспособна, и вы каждую ночь нанизываете на нее милых аристократок!
– Это стихи не про меня, графиня, – с достоинством и улыбаясь, сказал Труханелли и, повернувшись, ретировался.
– Неблагодарный хам! Подлец! Пастух! Ты узнаешь, что такое оскорбленное самолюбие нежной невинной пассии!..
Сегодня у графа Труханелли пиршество, и по традиции древних предков он будет праздновать день рождения своего фаллоса.
В Красной зале замка Ля Руер собрались аристократы, то есть графы, бароны и их прихвостни, которые едят вкусно, говорят умно, но живут бездарно…
Первый тост произнес барон де Жопанелли, у которого, говорят, вырос уникальнейший двойной пенис. И посему его прозвали Двузубец.
– Граф Труханелли!.. – подняв руку, певуче и подобострастно сказал он. – Пусть твои яички всегда наполняются эликсиром сладострастия!..
Не удивляйтесь и не будьте шокированы: в империи хреногетов принято говорить открыто о сексе. Как и принято ханжески врать, воровать и уничтожать неугодных.
Затем выступил Джузутти-Апурелли. От изрядно выпитого он обмочил непроизвольной влагой свое бархатное галифе, ботфорты и эфес чужой шпаги. Сердобольно всплакнув, он вымолвил:
– Бениссимо! Пусть твой "гладиатор" станет еще длиннее и сперма бьет, как струя фонтана! Гкм!.. Все же весьма сожалею, что Его Величество король Гондоли 15 бэ не смог присутствовать на этом банкете. Ведь он обожает пожр… Ведь он…Гкм!.. так обожает бастурму, чахохбили, вино "Чачанази" и пышногрудых баронесс. Милый Труханелли, в сенате я буду требовать, чтобы тебя не облагали налогом и чтобы с тебя сняли позорное клеймо лжеца, казнокрада, прелюбодея и притеснителя землепашцев. А сейчас, Труханелли, я поднимаю сей звонкий бокал с шипучим вином за здоровье твоего главного органа!
После громкоголосых тостов, обильной еды и прекрасных вин последовали танцы занзи-занзи. Кавалеры под звуки маршевой музыки притоптывали ногами, идя навстречу дамам, а те, приближаясь почти впритык, вдруг раздвигали специально сшитые для таких балов платья, показывая прелести своего тела. Мужчины страстно целовали пупки, лобки и ножки баронесс и графинь, которые давали им оплеухи. Завершающее па: в конце занзи-занзи "донжуаны" в знак благодарности вдруг оголяли задницы и мелодично пукали, имитируя звук губами.
Когда торжество закончилось и объевшиеся гости разошлись, граф Труханелли, почувствовав чесание в паху, отправился за сигарами в будуар, а потом в опочивальню.
Тут графа, одевшего ермолку и ночную рубашку, нежданно-негаданно ждала вездесущая графиня Курвунье с подругой По-По. Слабо горевшие свечи обозначили в полумраке две чудесные обнаженные фигуры с прекрасными сиськами и аристократическими лобками.
– На столе, на полу? Или как-то иначе? – услышал граф дискант Курвунье.
– Ни в шкафу, ни на люстре – нигде не желаю с тобой! – разгневался затрясшийся граф и стал ходить взад-вперед.
В руках Курвунье он увидел плеть, По-По держала какой-то круг.
– Тогда мы намажем свои тела соусом биу-били и…
– Нет, графиня, – вдруг засмеялась По-По, – он будет прыгать в горящий круг, как разъяренная львица, а я буду принуждать его стеком… нет, раскаленным докрасна прутом! Ха-ха-ха!..– зловеще разнеслось эхо по всему замку.
– Я согласен на любовные утехи! – обреченно сказал Труханелли и подумал: "До чего же коварны бывают графини! Стервозы из стервоз! Удавитесь вы моим пенисом!
Почувствовав гипнотические ласки рук и губ, огромнейший орган графа напряженно вздыбился. Графиня Курвунье, приблизив свое лицо, стала моргать длинными ресницами, сладостно щекоча головку фалла. "Моргалочка"…– пронеслось в голове у Труханелли, и он сразу же ощутил божественное сладострастие – сперма забрызгала мощно, толчками.
Графиня стала намазывать целебной жидкостью себе личико, плечи, груди. Потом то же самое сделала По-По. Всю ночь