– Раз наше будущее предопределено, пытаемся понять о том, что случится после того, как мы восстанем из мертвых и пойдем воевать снова.
– Вот не думал, Артек, что ты верующий.
– Да нет, не особо. Раньше был, но потом… словом, просто крещеный. Вроде бы из этого состояния стать атеистом невозможно, только сменить веру.
– Факт. Откреститься от крещения не получится. Мне вот повезло, – усмехнулся Шут, – я не крещеный. Потому и смеюсь в ожидании. А тебе придется вспоминать «Отче наш». Кстати, могу подсказать.
К разговору прислушался сопровождавший нас, один из шести караульных. На неважном русском спросил:
– Что вы говорить?
– Поносим своих богов, – ответил Шут, улыбаясь во всю ширь.
– Но зачем? – удивился фельдфебель второго класса. – Это ведь не просто грех, за это отмстится. И потом, у вас один бог.
– В трех воплощениях. Да и он сам, верно, по привычке, говорит про себя все время «мы», – Шут буквально светился улыбкой. Как будто не терпелось встретиться с Психом. Да, скорее всего, так и было.
– Я не знал. Хотя нам давали вводную по христианству. Но предупредили, что большая часть вашего населения ходит в храмы только по праздникам.
– А у вас, разве, не так? – фельдфебель улыбнулся.
– У всех, верно, так. Тем более, я южанин. Верю больше не в Дао, а в своих предков. Они у меня, у нашей семьи, до седьмого поколения известны.
– Это много или мало?
– Немало. У некоторых в поселке и вовсе до двенадцатого. Сильный род, надежная защита, – он как-то странно махнул пальцами перед собой. Что это означало, никто из нас не спрашивал.
– Как же партия? – вдруг спросил Артек.
– Партия наш рулевой, – четко ответил фельдфебель, вдруг вспомнив, кто он и где и с кем разговаривает. – Но я беспартийный.
Охранники заулыбались. Видимо, все были в похожем положении.
Грузовик спустился к заливу, чтоб затем отправиться к порту. Повернув голову, я видел, как солдаты пригнали кран и из воды, уже освободившейся ото льда, неспешно доставали разбитого стража. С него ручьями лилась вода. И хотя в страже имелось немало отверстий, вероятно, начинка оставалась все еще подвластной изучению и хотя бы копированию. Вдруг подумалось, а ведь это чудовище прибыло сюда три с половиной тысячи лет назад, когда люди железа не знали. Какие же теперь за стражи у пришлецов – невозможно даже представить.
«КАМАЗ» дернулся и на повороте неожиданно двинулся вверх, через поселок, в сторону раскопа. Мы недоуменно переглянулись. В окне показалась голова Елены.
– Это Дзен, – прокричала она в нашу сторону. Ветер разнес ее слова по опустевшему поселку, где редкие солдаты грузили на платформы последние останки своих товарищей и везли к морю. По дороге нам повстречались три таких грузовика с широкими бортами, покрытыми глухим брезентом.
– Елена,