Да не трусь, Павлуша, ну же!
Чай и мы с тобой не рыжи!
Надо погреб вырыть глубже
Или влезть куда повыше».
Говорить стараясь тише,
Павел-Царь спросил у брата:
«А холопы-то, братишка,
Чай, нарыли погреба-то?
Не хотят же смерти лютой
От беды с небесной дали?
А куда они землю-то
С погребов, Вань, покидали?»
«Как же рыть-то им начати? —
Тут ответил Павлу Ваня. —
Нет на то с твоей печатью
У народа указаний.
Чай холопы-то не дети.
Как копать, на слово веря,
Чтобы ямы были эти
Позволительны в размере?
Все, Паш, воя на иконы,
Не одни молятся сутки.
Пятый день в церкви поклоны
Отбивают не на шутку.
Огради их от Попа-то.
Мозг народу обнулит он.
Пусть возьмутся за лопаты,
Перейдя потом к молитвам.
Объяви народу прямо,
Что слова твои нетленны.
Пусть они копают ямы,
Но не в рост, а по колено.
Ограничь в сием холопа.
Завалит отвалом скоро.
А накой посля потопа
На равнинах ихни горы?»
Царь всплакнул: «Конец мне светит!
Ну как впрямь в воде утону?
Эх, Ванюша! Нам макетик
Смастерить бы из картону.
Всё в размер тачать строжайше.
Что вода-то не пробьётся,
И проверим надлежаще
Хоть в ведре, а хоть в колодце.
Положение такое —
Нет минут, чтоб тратить даром.
Сколько времени в покое
У меня до неба кары?
Мож, не так страшны угрозы,
Что могли бы быть когда-то,
И какие есть прогнозы
К переносу этой даты?»
У Ивана в горле сухо.
Он в ведро с водой по уши:
«По сиим прогнозам глухо.
Даты нет пока, Павлуша.
Говорил тебе уже я,
Катаклизм придёт, готовься,
К ноябрю или позжее,
Или, мож, не будет вовсе.
Чтоб решить вопрос тот в скопе
Без проблем и по науке,
Не хватает в телескопе
Для сего какой-то штуки.
Чем сидеть с тобой, братуха,
Непонятно сколько в яме,
Уточнить бы эти слухи
У учёных в Амстердаме».
Раз на то его решенье
Сей пробел закрыть отныне,
Павел стал писать прошенье
Потихоньку на латыни.
Хоть глядел на Павла косо,
Ванька Господу молился,
Что брательник с сим вопросом
Наконец угомонился.
Лапки и крылышки
Журавлёв Ф. С., «Мачеха» (фрагмент), 1874 г.
Павел-Царь сидел на лавке
Отрывал у мухи лапки.
Ванька тут же этих мух
Бил часов не меньше двух.
Павел грустно: «Ох, Ванюха!
Одолели