Наложили всё стыдливо
На побритые места.
Всё, что смыто было пивом,
Проглотили их уста.
Заныканный пятак
Лисснер Э. Э., «Медный бунт. 1662», 1938 г.
Тишь и гладь стоит в столице.
Царь загнулся б от тоски,
Каб ни сгнили в половице
Возле трона три доски.
Только он одну случайно
Продавил своей ногой,
Враз под ней открылась тайна,
Тут же вестью став благой.
Не издав от боли крика,
Всё же тайна, как ни как,
Вспомнил Павел, как заныкал
От родителей пятак.
Потерев о край халата
Потускневшие края,
Павел крикнул всё же брату:
«Что нашёл, смотри-ка, я!
Вон орёл как скособочен.
И на рёбрышке брачок.
Абсолютно это точно
Мой из детства пятачок.
Раз сие случилось, ты-то
Рад, надеюсь, Ваня, да,
Что хорошее закрыто
Было здесь не навсегда?
Хорошо, грибок у трона
Ту дощечку в плесень вверг.
Это ж просто крик сезона!
Это просто фейерверк!
Знал бы ты, какой вселила,
Вань, в меня монетка дух.
Засмотреться б можно было,
Каб нашёл не меньше двух.
Простучать дощечки б эти,
Отыскать, где дело дрянь.
Мы, конечно, их отметим,
Безусловно, тоже, Вань.
За гнилушки не осудим,
Коль найдём в полу бреши.
Просто делали-то люди
Это дело от души.
Попадутся нам монеты
Под гнилушками авось.
Как такие элементы
Им найти не удалось?
Рылся б даже днём и ночью,
Чтоб монеты те достать.
Раз бедны сегодня очень,
Всё бы было нам под стать.
Обожаю пятаки я,
Как за это ни брани,
Ведь щемящие такие
И красивые они.
Вспомни, Ваня, часто в детстве
Нам показывали их.
Эти б денежные средства
Отыскать для дел благих».
Ванька с Пашкой стали топать
Половых щелей промеж,
Отыскать скорее чтобы
В деревянной тверди брешь.
Хоть громить жильё негоже,
Шум и грохот не к добру,
Проломили братья всё же
На полу ещё дыру.
Обратился Павел к брату:
«Ну, дырища хороша!
Так живём мы не богато,
И под полом ни шиша.
Ни коснись как, случай первый,
Хоть какой, а выдал грош.
А второй, коснись, на веру
Нам не даст деньгу, похож.
Где-то дальше, может статься,
Будут точки слабины,
Но пока мы воздержаться
От таких идей должны.
Может, рубль где и гуляет,
Прекратим тому вразрез,
Хоть для всех