– Вы сердитесь, что она оставила вас одну?
– Да. Она вечно оставляет меня одну по вечерам. Ей повезло, у нее своя комната. Я кладу ее пластилин в жестяную коробку и вылезаю на середину комнаты.
– Это спальня ваших родителей?
– Да. Там нет игрушек, но много зеркал, фарфоровых кукол с грустными лицами и всяких взрослых вещей: щетки для волос, книжки без картинок, брюки, красивые мамины платья, распятие над кроватью, газеты, папины научные журналы…
– А потом?
– Я забираюсь под толстую пуховую перину на папиной и маминой кровати. И изо всех сил тру обеими руками папину сторону.
– Зачем?
– Потому что папе это очень нравится. Ему часто бывает холодно, надо согреть кровать. Когда он приходит, он напевает песенку, которую я люблю, про кокосовые орехи. Мы поем вместе. Потом папа ложится и просит, чтобы я помассировала ему ноги и при этом молилась Боженьке…
– А вам это нравится? Делать массаж, молиться?
– Нет… Мне ужасно не нравится, но он повышает голос, и я слушаюсь. К счастью, потом папа целует меня в лоб, и я могу ложиться спать. Моя кровать там, рядом.
– Где это – рядом?
– Не знаю. В метре, в двух. У стены.
– Вы всегда спали в комнате с родителями?
– Я не помню, чтобы спала где-то еще до несчастного случая с мамой. После этого у меня появилась своя комната, как у Доротеи. Мне было десять лет…
– Продолжайте… Вам шесть лет, вы ложитесь в свою кроватку…
– Мама укутывает меня одеялом. Мама как пантера, я никогда не слышу, как она приходит. Мне бы так хотелось, чтобы она мне рассказала какую-нибудь историю, но она устала. Она вечно устает. Ну а потом… потом звук выключателя, а потом…
– Потом?
– Я больше не помню. Все всегда кончалось выключателем…
– Это было похоже на черную дыру?
– Да. Черная дыра. Чернильный пузырь… Думаю, что все началось именно в это время.
Щелчок диктофона. Люк, еще под впечатлением от последних слов Алисы, подъезжает к больнице. Дорога до Клинического центра в Лилле заняла у него почти час. Напротив центра, на небольшой площадке, расположены здание морга, Институт судебной медицины и тюремная больница. Чуть далее – клиника Салангро, где он регулярно дежурит по ночам. Люк ставит машину перед клиникой Фрейра – массивным трехэтажным зданием из бетона. Больница – это совершенно особый мир. Там на тебя смотрят застывшие глаза шизофреников, там ты погружаешься в бред параноиков и людей с искалеченной психикой, успокаиваешь и натягиваешь на них смирительные