«Аль, здесь совершенно безопасно. В этом вся суть: тихо и безопасно. Вы можете спокойно приехать сюда поездом и наслаждаться. Человек такого положения, как ваше, Аль, должен иметь возможность хоть немного расслабиться».
Аль только подозрительно рассматривал его; паранойя уже начала разъедать его разум, превращая его глаза в маленькие черные точки. Говорил он мало, зато укладывался в кровать с девками, самое меньшее, три раза в день. Ходили слухи, что мужской орган у Аля был даже больше, чем у Диллинджера. По-настоящему его интересовали только киски, и киски в конце концов и сгубили его. Он боялся уколов и потому приехал в Хот-Спрингс, поверив в то, что водные процедуры могут его вылечить. Это, конечно же, было заблуждением. Воды могли только немного притормозить развитие болезни. Все долгое время, которое он протерпел, сидя в воде с температурой 60 градусов по Цельсию, подарило Меченой Роже лишь несколько дополнительных часов пребывания в здравом рассудке.
Оуни допил свой мартини, повернулся, чтобы проверить, есть ли корм у его голубей, убедился, что корытца полны, и шагнул в комнату, где его, к великому удивлению, остановил Ральф, слуга-негр.
– Сэр, пришел мистер Грамли.
– Флем?
– Нет, сэр. Другой Грамли. Тот, которого называют Папаша. Он покинул свою постель.
Это известие сразу взбодрило Оуни, что само по себе значило немало.
Он быстро прошел в холл, где обнаружил бледного, как призрак, Папашу Грамли, которого поддерживали под руки двое младших кузенов, или сыновей, или еще каких-то родственников.
– Что случилось, Папаша? – спросил Оуни.
– Грамли пришлепнули, – сказал старый бутлегер, битый и тертый подонок, сражавшийся против закона уже без малого шесть десятков лет и, по слухам, носивший в себе добрую дюжину пуль.
– Кто? Неужели наехали беспредельщики?
– Все куда хуже, мистер Мэддокс.
– Что вы хотите сказать?
– В вашем заведении устроили облаву.
Оуни никак не мог понять, что же на самом деле произошло. В течение года в одном-двух из его заведений и правда устраивали облаву, но ведь облавой эта акция была только на бумаге и проводилась полицией для украшения отчетности. Обычно самое меньшее за неделю до намеченного срока к нему приходили. Он говорил полиции, какое казино или публичный дом в этот раз можно побеспокоить и когда это можно сделать. Муниципального судью заранее предупреждали, что этой ночью нельзя напиваться, чтобы он мог без неуместной задержки освободить под подписку всех задержанных; персонал казино было необходимо поставить в известность, чтобы никто не удивился, не напугался и не натворил никаких глупостей; в газеты Литл-Рока заблаговременно сообщали, чтобы оттуда могли прислать репортеров и фотографов, да и мэра тоже следовало проинформировать, чтобы он мог должным образом одеться для