Я поднялась с постели и поспешно захлопнула форточку, обзывая себя бестолочью. О чем нужно было думать, бросая открытым окно на всю ночь? Ночи тут даже летом зябкие. Растерла плечи и кинулась в ванную греться.
Пока мое тело млело под горячими струями, я озадаченно рассматривала флаконы, найденные в пакете: все, предложенное мне, не имело запаха. Нейтральные шампунь, бальзам и даже маска для волос, гель для душа и дезодорант… Угу. А в комнате меня ждет обязательный к применению аромат.
Так обычно делалось для того, чтобы не перебивать самый нужный запах.
И вроде бы ничего странного: к большинству очень дорогих селективных духов не выпустишь гель для душа.
Но уж очень серьезный подход к этому вопросу у моего босса. Он же не парфюмер, чтобы так заморачиваться. Не итальянец, но с гражданством, не парфюмер, но с замашками…
Первое, чем я озаботилась, выйдя из душа, было время. Мое отношение ко времени больше бы подошло Ирландии с их понятием «ирландских часов». Но с Грэгханом можем не сработаться. Телефон подсказал, что я проспала до десяти, а Google – что мой телефон не ошибся и перестроился на местное время. Значит мне оставалось только последовать его примеру.
Я высыпала содержимое пакета с верхней одеждой, до которого не снизошла вчера, и присвистнула. Мой куций гардероб пополнился теплой кофтой горчичного цвета, парой футболок, и целыми (то есть, без модных потертостей и дырок) джинсами! Роман тоже терпеть не мог «мое дранье», как он называл эти джинсы.
Компромиссов не должно быть много. Либо духи, либо джинсы. Но примерить мне их все же захотелось. Я одела первый попавшийся под руку комплект белья, сверху – джинсы… и подумала, что одним компромиссом больше одним меньше. Они сели как влитые, и ногам разу стало тепло и уютно… Пожалуй, мои модные действительно лучше оставить для солнечной Италии.
Наконец, пришло время вскрывать «ящичек Пандоры», как я прозвала про себя «подарок» босса. Я, наверное, еще никогда не была так заинтригована!
Выудив из коробки мягкую сумочку из белого бархата, я замерла, наслаждаясь ощущениями. Покрутив ее некоторое время в руках, я, наконец, извлекла из нее флакон. Гладкий, в форме плоского лепестка, он лег в мою ладонь так, как будто по ней и был сделан. Крышка была выполнена в винтажном стиле в виде пробки без распылителя, но с прорезиненным краем, чтобы не рассохлась. Никаких названий, рисунков или гравировки я не обнаружила. А внутри плескалось содержимое цвета густого красного вина. Покрутив флакон на свет и налюбовавшись переливом красно-малиновых оттенков на фоне зеленой листвы за окном, я осторожно потянула пробку.
Та подалась без усилий, и вот к моему лицу устремились первые ноты из бутылочки… И я, не удержавшись, тут же села прямо на ковер. Что меня так сбило с ног, я поняла не сразу. Я как будто бы разучилась чувствовать и была не в состоянии понять ни одной ноты из тех, что окружили меня. Ни одной! Хотя, нет! Что-то порхало на границе сознания,