Джи нерешительно подошёл к двери и взялся за поручень. Тысячи вопросов, перебивая друг друга, метались у него на языке, но ни один не в силах был вылиться наружу. Водитель нетерпеливо мотнул головой – мол, садись давай, нечего время терять – и подвинул рукоятку рычага переключения передач. Мотор еле слышно взвыл, но не противно, а даже как-то музыкально, но Джи, внезапно чего-то испугавшись, отступил на шаг и отрицательно покачал головой. Водитель пожал плечами и, потеряв интерес к пассажиру, нажал кнопку на приборном щитке. Дверь скользнула на место, и автобус, поворачиваясь лоснящейся тушей, стал осторожно втискиваться в подворотню. Всхрапнув выхлопом, он исчез в сумраке, и лишь отражающиеся от кирпичной кладки звуки свидетельствовали о том, что автобус благополучно вывернул на улицу и удаляется, чтобы навсегда исчезнуть из жизни Джи – исчезнуть среди мороси и темноты надвигающейся ночи.
Джи стоял, неподвижно опустив руки. Показалось ему или нет – но было у него стойкое ощущение, что в самый последний момент в заднем стекле мелькнуло лицо Син-Бада.
Потом он шёл домой под уже вполне оформившимся дождём, не обращая внимания на то, что промокли туфли и вода неприятно затекает за воротник. Лицо его было напряжённо и строго. Джи думал. Ему нужно было обязательно достроить логическую цепочку и непременно убедиться в том, что он поступил правильно. И в то же время Джи знал, что никогда ему этого не удастся.
Как, впрочем, и убедить себя в обратном.
Льюшка
Конец августа порадовал теплом. Не знаю, были ли побиты многолетние синоптические рекорды для этого времени, но вода в реке была на удивление тёплая, что привлекало на пляж не по сезону много отдыхающих.
Льюшку я впервые увидал на пешеходном мосту, связывающем городской парк, расположенный на правом – высоком и обрывистом берегу, и пляж, тянущийся вдоль левого низменного берега от залива до излучины напротив порта. Из-за такого расположения моста хорошо заметен его наклон, вполне, впрочем, приемлемый для пешехода. Раньше, ещё до его постройки, на пляж горожанам приходилось переправляться на старом теплоходике, постоянно курсировавшем меж берегами наподобие парома, или пользоваться услугами лодочников – впрочем, сейчас про это давно все забыли.
Льюшка сидел прямо на узких перилах, опасно свесив ноги над рекой, на самой середине моста – а высота там была очень даже солидная, и кто мог знать, что могло скрываться под водой. Не напороться бы на какую-нибудь старую сваю… в случае чего. Признаюсь, у меня на секунду возникла мысль о суициде, но строгий и внимательный взгляд Льюшки, вполоборота внимательно наблюдавшего за потоком пляжников, мало соответствовал такому образу.
Похоже, что такое необычное положение никого не волновало, ибо люди шли и шли себе мимо, не обращая никакого внимания на то, что кто-то наполовину висит над рекой.
– Я