И испугался он – что там вырвется еще наружу из него, удерживаемое на месте много зим? И сможет ли он совладать с этим «зверем»?
Так что, сказал он тогда отцу, что потерпит еще – пока у Рича свои наследники не появятся.
Дни текли, кажущиеся длинными, пока их проживаешь, а оглянешься назад – так только мелькают, проносясь мимо – два… пять… девять…
А потом и случилось, что было обещано Архимагом… во что, до последнего не верилось – король умер. Отец умер!!!
Как прошли похороны и поминальная трапеза? Да как – тяжко было… а для Вика, так совсем, как в тумане, привычном уже – «кисель» в голове совсем загустел за десять-то дней. А может чем и Владиус опоил, так как и Рич, и Рой, кажется, были в том же состоянии – медлительными, спокойными, с тусклыми глазами.
И вот, теперь – он сидит поутру в зверинце, в клетке Тая, а голова его раскалывается. С чего бы? Поднатужившись, Вик стал вспоминать.
Были похороны – тянущиеся и тянущиеся, утяжеленные всякими церемониями – все ж королевские…
« – Бррр…» – Вик встряхнулся. Нет – это вспоминать он не будет.
Потом была поминальная трапеза. Он ел… нет не ел, а только пил…
А потом был эльфенок – малыш Ли… он тащил его на своих плечах в покои…
А покои-то были пусты… точно, вспомнил – оборотни-то еще днем в живность свою перекинулись и разбрелись – один в свой старый вольер, а другой… незнамо куда – пырх в окно и на улицу. Им-то тоже тяжко – они короля, отца Вика то бишь, с малых лет воспитывали и охраняли. Так что горевали оборотни по королю Ройджену, ушедшему безвременно, как и положено горевать друзьям давним и хорошим – то есть, тяжело и бурно. А такое горе легче пережить перекинувшись в зверя.
А дальше… дальше решили они с Ли идти к Таю. Зачем? Да кто ж знает… наверное, покои были совсем пустыми…
Далее… им принесли ужин – Тигру цельный свиной задок, а им… тарелки с чем-то… это все съел эльфенок, а он… опять пил…
Потом они спали. Прямо в пещере, на куче соломы – в логове тигра. Справа помнился большой мохнатый горячий бок зверя, а слева вздрагивающий во сне эльфенок… этот мягким не был… своими худющими коленями и локтями…
И вот теперь, поутру, он сидит на каменном уступе больной и разбитый, а в голове его умостились туманная пустота пополам с обреченностью – что дальше?… Как оно будет дальше?… А зачем оно вообще надо это «дальше»?!!
Вик осторожненько повел головой, оглядываясь. На более энергичное движение он не решался, а то к пустоте и обреченности,