Звезда, не знающая заката. Дальше, чем последний Рай. Viktoria Pressman

моим внутренним взором. А что если то, что я привыкла считать в своей жизни плохим, на самом деле совсем и не плохое. Ведь я здесь и сейчас именно такая, какая я есть: сотканная из этих мгновений, по разному окрашенных, дополняющих друг друга, приводящих мою жизнь в равновесие. И вот здесь и сейчас – я живая и счастливая, под этим небом и с этим океаном. И мне нечего терять, потому что у меня ничего нет, но в то же время то, что у меня есть, я уже никогда не потеряю. Великая гармония всё пронизывает, главное почувствовать это. В моей жизни не было ничего плохого. Просто было много всего разного, поэтому радость моя может быть полной. И даже если моё одиночество скрежещет зубами и дышит мне в спину, я чувствую его тёплое дыхание, и открываюсь навстречу ему, благодарю за него, не бегаю, как голодное создание, в поисках телефонных звонков и пустых никчемных встреч с избитым привкусом алкоголя и гашиша. Лови меня, одиночество, я лечу в твои любящие руки.

      Если пришло это полное одиночество, это значит, что я в полноте…

      Даго. Барон

      Мыс Кыпу

      На мысе Кыпу солнце вступало в свои права, дул свежий ветер. Когда-то самодержец пустыни острова Даго, пират и бунтарь, блестящий аристократ был сослан в Сибирь за то, что манипулировал с маяками острова, тем самым сбивая корабли с курса, в результате чего они разбивались, а барон пополнял казну… Вполне возможно, что это всего лишь легенда, а в Сибирь Отто сослали за прямой, строптивый нрав и свободу от условностей общества, к которому он принадлежал, но сбежал, выбрав добровольное изгнание ради сохранения внутренней свободы и мобилизации сокрытых сил души.

      Вот что нам известно о бароне из его биографии: «Он родился в 1744 году в Лифляндии, после окончания Лейпцигского университета оказался в Варшаве, при дворе польского короля Станислава Понятовского дослужился до камергера, затем переехал в Петербург, а в 1781 году купил у своего университетского товарища, графа Карла Магнуса Штенбока, имение Гогенхельм на острове Даго и прожил здесь до 1802 года, когда был судим и сослан в Тобольск1. Там спустя десять лет он и умер.» Или почти что умер..

      А вот другая версия мифа о перестановке маяков…

      На острове Даго барон «начал выказывать необычайную страсть к науке. Чтобы ничто не отвлекало его от занятий, он пристроил к замку высокую башню, которую называл „библиотекой“. На самой ее вершине находился его кабинет – „застекленный со всех сторон фонарь-бельведер“. Только по ночам и только в этом уединенном месте барон „обретал покой, располагающий к размышлениям“. В темноте стеклянный бельведер светился так ярко, что издали казался маяком и „вводил в заблуждение капитанов иностранных кораблей, нетвердо помнящих очертания грозных берегов Финского залива“. Эта „зловещая башня, возведенная на скале посреди страшного моря, казалась неопытным судоводителям путеводной звездой“, и „несчастные встречали смерть там, где надеялись найти