– Не первое, – забормотал «слизень», добыв из кармана сшивку листов и быстро царапая грифелем. – Осмелюсь спросить, а…
– А потому, что я всё уладил малой кровью, – зевнул бес, – уже завтра толпа назначит князя виновным в бедах города. Причиной же нынешнего позора людишек объявит старика, его ославит трусом и продажной шкурой… Слух о настоящих размерах княжеского воровства запущен?
– Да. Надежные люди работают.
– Значит, через пять дней я стану спасителем очередной никчемной страны, – усмехнулся бес. – Как же скучно… Если вернусь в ближайшие пять лет и удавлю еще одного вора, мне поставят памятник. Да: пусть присмотрят за старым. Как бы его не пришибли сгоряча. И слухи о нем… поумерь их тон.
– А зачем вам… – пискнул «слизень» и придержал коня, клонясь к гриве при звуке раздраженного рычания беса.
– С ним играть не так скучно, как с вами, слизнями! А играть надо, ведь жизнь бесконечна и отвратительна, – вздохнул Рэкст. Губы его исказила гримаса, то ли боль, то ли зевота… – Мой друг мертв, моя память вроде мешка с прорехой, а годный враг… он никогда уже не родится, пожалуй.
– Какой же вам угоден враг? – немедленно полюбопытствовал ближний, полагая, что следует подставить под стычку кого-то из молодых алых нобов.
– Враг… – бес мечтательно вздохнул. – Сильный. Опасный. Умный. Скучно играть в поддавки. Иногда тошно.
Глава 1. Сумерки накануне весны
«В юности я составил полную кущу древ нобских родов всех ветвей дара. Отнял у себя время, испортил зрение, растратил силы. Зачем? Чтобы избавиться от тщеславия, пожалуй. От такой-то обузы дешевле не отвязаться. Одолев гордыню, мой разум научился отличать подделку от подлинной ценности, пустяк от настоящей беды.
Начиная главные в жизни записи, я мечтал однажды одеть их в переплет. Не ради славы или внесения своего имени в историю. Мне противна идея бессмертия, не дающего отдыха ни больной голове, ни усталой, ветшающей душе, ни имени, истрепанному в пересудах…
Книги сильнее людей, им плыть сквозь штормы перемен и нести груз мыслей, надежно сохраненный в засолке слов, в приправах притч. Да, мысли доберутся до адресата иными по вкусу. В иное время, иные люди вскроют старую солонину и оценят по-своему, но все же утолят голод любопытства.
Пусть и те люди знают: нынешняя беда – всеобъемлюща… Мелеет, заиливается великая река знаний. Если так пойдет и дальше, бумажный кораблик моей книги не уплывет далеко. Я