Я до сих пор только им и пользуюсь. Молитвословом этим.
А как-то Игорь приходил ко мне даже на день рождения, сидел на кухне, пил чай. Борщ на последок попросил отлить, ложку деревянную оставил)))
Ох, Игорь-Игорь…
Не все, видимо, любили его творчество, он глубоко это переживал. Потом мне рассказывал. Бедный Игорь. Я его понимала. Мне нравилось его творчество. У него был настоящий, подлинный, незаурядный художественный талант.
А так он плотником работал. Я как-то ошиблась – столяром, говорю, работаешь? Он: нет, плотником. И объяснил, чем столяр от плотника отличается.
Глухомань я)))
Ну вот так. Основное вроде вспомнила.
Жалко человека, но мне кажется, ему там лучше.
Да и мы же все Туда придём, потому, слава Богу за всё! И Царствие Игорю Небесное!
Про привязанности
Я вот думаю: как надо быть осторожным с привязанностями. Даже к хорошим людям. Даже к священникам.
Я, в силу того, что девушка, да ещё и со слабой психикой – очень, очень привязчива. Патологически и бесповоротно. Вчера читала книгу Сергей Ан. Белорусова «Прорываясь к сути страдания», там 50 диалогов на разные темы, но в конце автор даёт обзор, какие психологические ловушки бывают в православии и как строятся общение в сектах. Меня больше всего насторожило, что в некоторых сектах людей просто «привязывают» из-за денег – такая система выстраивается надолго – человек вынужден давать им деньги взамен на душевное равновесие, но в итоге его-то он и не получает, потому что у него каждый раз находят новые психологические проблемы. Но не только же из-за денег привязывают людей. Не только. Бывает, что просто – из-за желания обладать чужой душой, властвовать над чужим телом. Такое тоже описано. Или нужно чьё-то полное безоговорочное послушание. В общем, либо деньги, либо тело, либо послушание – ради этого люди способны манипулировать другими людьми как угодно и легко справляются с этой задачей. Жертвы привязываются.
Я много лет общаюсь близко со священниками. Некоторыми. Но вот сейчас мне, например, абсолютно непонятно, как я могла 8 лет назад безоговорочно слушаться и терпеть послушание у отца N. Я не понимаю – что, как? Ну, харизма у него, это да. Сейчас мне не понятно – а я готова была по одному его слову изменить всё. Например, я не ношу серёжки – думаете, мне так нравится? Нет, спросила отца N тогда, сказал «пошловато вообще-то». Сняла. И больше не надеваю. И я помню, что люди из его общины относились к его словам как к истине в последней инстанции. Их запоминали, передавали другим, записывали наверно куда-то. И я тоже это делала. Целые семьи его буквально