Человек дейтерия. Олег Раин

Вероятно, поэтому смотрелся в зеркало, пудрил щёки и наращивал мускулы. То есть, при некотором напряжении фантазии Гриша и впрямь угадывал в его выпуклых формах атлетическое телосложение, а посему живущие в своём пыльном дремучем «лесу», закоростевшие от грязи и попоек разбойники имели полное право ненавидеть чистоплотного принца. Короче, армия злодеев шла на приступ, атака следовала за атакой, стража на крепостных стенах стремительно таяла. Могучий пупс владел, разумеется, джиу-джитсу и карате, метко стрелял и старался поспевать повсюду, однако реалии – это вам не экранная сказочка, и когда к стенам крепости лесная братия подтаскивала катапульты, начиналось ужасное. Погибали последние из защитников крепости, и связанного принца бросали в темницу.

      А потом следовала серия номер два с далёким собратом, до которого добирался ползком израненный оловянный солдатик, который вроде бы погиб, но всё-таки не до конца. Герой на то и герой, чтобы исполнить свою особую миссию, – вот он и оживал на некоторое время, чтобы передать в соседнее королевство весть о случившемся. Друзья пленённого принца тут же собирали свою армию – из добрых и честных новобранцев, после чего шлёпали дружной колонной, освобождая всех пленных и пострадавших. Разумеется, попутно отыскивалась принцесса, на которой мечтал жениться пупс, справлялась свадьба, раскаивались и исправлялись враги. Не все, конечно, – самых злобных вновь загоняли за шкаф. Лихие заморочки выдумывались Гришей на ходу, как и новые образы, которые он вырезал и выпиливал для своих игр.

      Кстати, самого принца подданные величали: «Ваше Высочество Гри-Гри», что тоже было частью мрачноватых реалий. Поскольку главный враг вне дома у Гришани был Лёха Сомов, первая заноза в классе. В школе его звали Лешим, – Лешим он, по сути, и был. А ещё первостатейным гадом, как нередко говаривал Гриша. Говаривал, само собой, про себя, потому что вслух озвучивалось совсем иное. И к этому сам Гриша тоже давно привык. Как привык к окружающему миру, к обязательности зимних стуж и к тому, что в школу ходить ему так же сложно, как нервному и вспыльчивому отцу на работу. Что-то у отца там вечно не ладилось: не шёл очередной проект, в цехах то и дело выдавали брак, а денег выплачивали при этом ужасно мало. Настолько мало, что отец психовал и кричал на маму, ругал суп с омлетом, а Грише выдавал затрещины по любому поводу. К слову сказать, затрещин Гриша давно не боялся. Даже научился дергать в последний момент головой, чтобы смягчать силу удара. Рука у старшего Крупицына была тяжёлой, затрещины выходили особенно хлёсткими. Но ладно – затрещины, хуже всего, что Гришкина сказка обрывалась как правило на самом интересном месте – с приходом матери или отца. Услышав скрежет ключа в замке, Гриша хватал солдатиков, игрушки и кубики, торопливо пересыпал в два картонных, задвигаемых под кровать короба. С подобной эвакуацией он научился управляться мастерски и всё равно