Один смеется,
когда другому хорошо.
Другой грустит,
когда первый злится.
эта больная любовь
которая
больше
никому не снится
Она постоянно
хотела трахаться.
А я,
будь проклят,
просто любил ее.
и видел
кольца
на ее безымянных пальцах.
Если
мы пили
что-то крепкое:
скотч или виски-
в наш симбиоз приходила ссора.
она вырывала полку,
я кидал
все барахло в сумку,
но
вся эта история,
кончалась тем
что я
хватал ее сзади,
и мы продолжали выжимать все соки.
бывало,
спал на полу.
Полупьяный с утра
возвращался к ней.
а потом
все забывали.
Все хорошо,
но проблема была в том
что она постоянно хотела трахаться,
а я просто любил ее,
ища в бутылках красного
запасы кальция.
даже солнце,
сев,
однажды не взойдет.
даже океан,
самый большой,
однажды иссохнет.
так же и люди,
любимые друг другу,
однажды теряют силы.
превращаясь в капли.
комично,
не правда ли
новый вид связи-
любовь в вперемешку с едкими газами
поперченная матом
и тяжелыми словами
от которых хочется плакать,
и эти двое ведут себя как два слабоумных примата,
или коты на крыше в марте.
через полчаса
утихнут эмоции, нарывы останутся.
через полчаса
лягут пальцы на пальцы.
а ведь еще чуть-чуть
и разные станции
эта женщина истерит
снова
и снова.
ей надоели мои пьянки
и эти стихи
о ней
о нас
про шлюх и бродяг.
Я сижу на кресле с бутылкой темного вина
наблюдаю как она собирает вещички.
и ее сложно выстроенные слова
не на что не годны
но очень близки.
«ты гребаный конформист, к тому же трус!
и плюс твоя квартира похожа на свалку».
я киваю головой, смотрю за движением твоих волос,
мне нравится цвет твоего яркого лака.
ты продолжаешь хождение по трупу.
плачешь. смеешься. куришь одну за одной.
ты как прогнозы мартовской ртути,
всегда считал тебя
немного больной.
ты кидаешь в меня вазу. какого черта.
я вскакиваю, валю тебя на постель.
ты сегодня не доедешь до аэропорта,
я не отправлюсь на ночь