Мимо прошел кладовщик, и Боцман сделал паузу.
–…Ананасы разгружать, бананы и прочую фиготу… Н-да… Ну так вот – был у нас особый метод борьбы с цитрусовыми. Один матрос грохнет ящик по дороге, вроде как нечаянно. Следом рота прошла – каждый подхватил по мандарину в карман, и кранты. На полу одни щепки.
– Данная ситуация подобный номер исключает, – возразил Граф. – Глыба вряд ли даже треснет, у шоколада слишком высокая вязкость. К тому же все равно нас заставят собирать осколки, это ведь не конечный товар, а сырье для переработки. Но скорее всего – бой тут же спишут на усушку-утруску, и плод наших тягостных усилий падет в лапы этим складским паразитам.
Интеллигент, кажется, хотел что-то сказать, да сдержался.
– Еще идея, мужики, – Боцман прищурил один глаз. – Прихватить сразу две плиты. А на пороге вагона вроде как споткнуться и – р-раз ! – одну под платформу?
– Это надо проверить практикой. Которая, как известно, служит единственным критерием истины, – заключил Граф. – На кого возложим исполнение операции?
– Да вон ему дадим, – Боцман кивнул на Дуболома. – Он здоровый; две плиты только так подхватит.
В работе появилось разнообразие: теперь каждый украдкой не спускал глаз с Дуболома. Вот он возник в дверном проеме, с натужной легкостью держа на вытянутых руках двойной груз. Приостановился под пронзительным взглядом кладовщика, перешагнул на перрон и… понес все три пуда на склад.
– Похоже, наш уважаемый коллега решил реанимировать давно почившее стахановское движение, – саркастически сказал Граф на перекуре. – Удвоив норму переноски тяжестей!
– Дубина ты стоеросовая, – беззлобно вздохнул Боцман.
– Да я… – Дуболом виновато повел плечами. – Он меня сразу засек. Ну, и потом…
– Даа… Экспроприация экспроприаторов принимает угрожающе затяжной характер!
Боцман смотрел куда-то сквозь всех.
– Слышьте, а? – пробормотал Дуболом, неожиданно разродившись собственной идеей. – Может, просто подойти да сунуть этому пидору пару раз в рыло ?
Интеллигент окатил его с головы до ног и обратно с ног до головы ледяным взглядом, но все еще молчал.
– Бриллиантовая мысль, – подтвердил Граф. – Продавец, официант и кладовщик суть мои классовые враги. И по отношению к ним никакая мера не является чрезмерной.
– Вы сталинист !!! – Интеллигент лопнул, мгновенно краснея от собственного запала.
– Не-ет…– Граф изящно отмахнулся. – Куда мне… Просто я рос и мужал в эпоху развитого социализма, и вследствие этого обладаю обостренным классовым чутьем.
– А вот у нас на подводной лодке…
– Но слушайте! Как можно! целый день! думать лишь о том! как украсть у государства шоколад! – перебил Интеллигент, взорванный изнутри напором долгого молчания.
– Милости-сдарь, –