– Что видел?
– Видел тоже, что нет ничего. Понятно?
– Чего нет ничего?
– Фух! – устало выдохнул дед. – Ты меня убиваешь. Ладно, какая разница. Ложись спать!
Дельгадо послушно лег и быстро заснул. Утром он проснулся, по привычке собрался прокашляться, но не смог. Высморкаться тоже не получилось. Другие подробности мы опустим, отметив лишь, что и там все было в порядке.
Спустившись на кухню, он застал маму, которая мыла вчерашнюю посуду.
– Привет, малыш! Как спалось? – поздоровалась мать.
– Доброе утро! А где дедушка Чамба?
– Он уехал… Странный какой-то. Передавал тебе привет и вот еще это. Сказал: подарок.
Мама протянула Дельгадо маленький грязный мешочек.
– Разворачивай, мне тоже интересно! – нетерпеливо сказала она.
Дельгадо раскрыл мешочек, заглянул в него, потом посмотрел на маму и улыбнулся.
– Ну что там?
– Мама, а я здоров, – тихо сказал Дельгадо.
– Что? Дай сюда… Хм. Ничего нет. Действительно странный. У тебя в комнате ничего не пропало?
– Ничего, – уверенно сказал мальчик. – У меня ни-че-го!
Все здесь и сейчас
На самом краю земли сидел, свесив ноги, в задумчивой позе поэт Бевзякин. На нем были лишь легкий льняной пиджак и тонкие брюки, поэтому он время от времени зябко ежился. На коленях у него лежала раскрытая тетрадь с неоконченным стихотворением:
Без причины я лгал, без улыбки смеялся,
Я с тобой лишь затем, чтоб с собой не остаться,
Ты приходишь во снах, ослепительно ярких,
Просыпаясь, кричу, потому что мне жалко:
Жалко дней и ночей, жалко смеха и слез,
Жалко всех, кто пришел и хоть что-то принес,
Жалко их по любви, по плаксивой натуре,
До чего же я слаб! Я слабак по натуре.
Последняя строчка вот уже четыре дня не давала поэту Бевзякину покоя.
Сначала ему казалось, что получилось как-то жаргонно.
– Ну что за «по натуре»? – вопрошал он себя. – Я ведь поэт, а не какой-то уголовный элемент.
Потом он разглядел в стихотворении повтор слова «натуре» и посчитал это отблеском надвигающегося творческого кризиса.
В довершение всего он узрел в этой строчке намек на собственное бессилие и самоунижение.
– Прочитают люди и подумают, что сопляк Бевзякин и пишет сопливо для таких же слабаков.
И вот, с такими мыслями он оказался на краю земли, где теперь ежился от холода и думал, что делать дальше. Мысли были невеселые.
Внезапно кто-то мягко тронул его за плечо. Бевзякин обернулся. Перед ним стояла женщина лет сорока с красивыми глазами и улыбалась.
– Вы кто? – удивленно спросил Бевзякин.
– А разве ты это хотел спросить? – рассмеялась женщина.
Поэт задумчиво и грустно улыбнулся в ответ:
– Да, действительно, это сейчас меня меньше всего волнует. Я здесь по другой причине.
– Какой? –