В середине XIX в. они как минимум дважды серьезно опережали англичан. Первый раз построив винтовой линейный корабль «Наполеон» с машиной мощностью 950 лошадиных сил, второй – введя в строй броненосец «Ла Глуар» (1858 г.).
Какими бы глубокими ни были противоречия, в 1854 г. английская и французская эскадры действовали сообща. Совокупно флоты союзников количественно и качественно превосходили русский флот, который английские и французские адмиралы оценивали пусть и гораздо выше турецкого, но технически значительно слабее своей объединенной эскадры.
Но если бы только в техническом превосходстве было дело. Иногда передовая теория боевого применения может с успехом компенсировать технологическое отставание и обеспечить если не превосходство, то по крайней мере возможность сражаться.
Увы, но тут гордиться России было нечем. В империи первая половина XIX в. не отмечена крупными успехами в области развития теории военно-морского искусства, и особенно морской стратегии. Казалось, что военно-теоретическая мысль застыла и не пошла дальше взглядов, сформулированных теоретиками в конце XVIII в. Уроки Крымской войны лишь подтверждают это. Из-за отсутствия четких стратегических взглядов на характер будущей войны и даже на формы и способы применения сил флота русские флотоводцы не смогли грамотно оценивать обстановку и принимать обоснованные решения.* [*Доценко В.Д., Доценко А.А., Миронов В.Ф. Военно-морская стратегия России. М., 2005 г. с.95.]
Император Николай I. Худ. Вильгельм Тимм. 1840 г. На портрете император Николай I в мундире генерала лейб-гвардии Саперного батальона, шефом которого он являлся. На черном бархатном с красными кантами воротнике особое шитье, присвоенное офицерам батальона. Мундир темно-зеленый с черным лацканом, окантованным красным кантом. На плечах генеральские эполеты.
Чтобы легче понять смысл происходившего, попробуем для начала кратко поговорить о глобальных целях операции. Об одном мы уже договорились – не трогать политические проблемы. Потому этот аспект отложим, тут ясно одно – «…защита территории Турции была основной заботой Уайтхолла* [*Уайтхолл (Whitehall) – улица в центре Лондона, название которой стало нарицательным обозначением британского правительства.] на средиземноморском театре в течение девятнадцатого века».* [*Гамильтон Ч.А. Англо-французское военно-морское соперничество, 1840–1870// Hamilton C. I. Anglo-French Naval Rivalry, 1840–1870 гг., Oxford: Clarendon Press, 1993, (http://militera.lib.ru/research/hamilton_ci/index.html).] Турции, таким образом, отводилась роль обиженного ребенка, которого ненароком начал притеснять огромный русский медведь, как всегда, традиционно обвиняемый во всех грехах. Какие-то