– Много ты знаешь о правде, – в комнате уже плескались сумерки и можно было не смотреть ему в глаза. А потом – просто выйти, оставив его стоять посередине комнаты, перед распахнутым окном, из которого приторно пахло зацветающей липой.
В коридоре навстречу двигал силач с глазами словно у немецкой овчарки, тот, из автобуса. Он шёл так стремительно и беспощадно, что пришлось прижаться к стене. А дальше я увидел, что у него в руках.
Чемодан, который я не захотел нести.
Овчарка прошёл мимо, презрительно скривив рот и спиной я услышал, как он бросил чемодан на пол в нашей комнате.
«Бери, Исусик», – скрипели мне вслед половицы, провожая к выходу.
Снаружи солнце уже провалилось куда-то глубоко за реку и берёзы на берегу казались совсем чёрными на фоне горящим перезрелой малиной заката, совсем ненастоящими. А река – наоборот – чересчур настоящей, всесильной, какой-то вечной.
Я вдруг подумал – что тут конец мира. Бывают места, где чувствуешь – всё, дальше этого нет ничего, это тот самый край земли, про который ты читал в детских сказках и тогда же верил в него. Но пока ты верил – земля была бескрайняя. А как только перестал верить – то тут же и попал туда, где он. Край земли.
А через секунду уже казалось, что тут-то всё и начинается, что блестящей лентой за горизонт уходит дорога, она расходится где-то вдали на множество маленьких дорог: выбирай любую.
«Персонаж», – позвали откуда-то тихо. «Персонаж!»
Я обернулся. За мной никого не было. Только санаторий светился в ночной тьме сырно-жёлтыми, уютными окнами.
Человека-ящерицу ты, может быть, и не заметишь сначала. Надо, чтобы глаза привыкли к яркому солнцу, в котором он живёт и тогда можно будет присмотреться. Тогда ты увидишь, как красива ящерица: с изящными полосками на лапах или голове, походит она на древнего крокодила или мифического дракона. Ящерица изящна и стремительна.
Люди-ящерицы холоднокровны, хотя иногда и кажется, что кровь у них горячая, как у всех других. Но это только обман. Тепло они могут взять взаймы у тех, кого судьба одарила внутренним жаром – у солнца или у других людей-животных. Тогда человек-ящерица замирает на солнце или около другого человека, чтобы не спугнуть тепло и пьёт его, пока не насытится. Ящерица запоминает, где пила тепло в прошлый раз – и, замёрзнув, спешит снова туда же. Поэтому может показаться, что она верна – но это тоже обман, она привязана к теплу, которого у неё нет.
Если солнца или человека, из которого можно пить тепло, нет, ящерица замирает и всё в ней замирает тоже: почки, лёгкие, печень, желудок, всё словно спит. И даже сердце в такое время бьётся медленно, будто бы сейчас остановится. Но и это обман – нет ничего крепче слабого и нет ничего быстрее медлительного…
VI. Я
Ночь на реке прозрачна, как ледяная вода. Она светлая, будто бы за горизонтом, где-то очень