А после стоило мне пожелать, как время снова вернулось в свою прежнюю скорость, как поезд, который замедлился, приближаясь к очередной станции.
Но все вокруг меня изменилось. Буквально до неузнаваемости!
Стало ужасно темно и тоскливо. Я посмотрел на время – пять часов. Как долго. Как ужасно долго…
Приехал мой поезд. Нужно садиться. Народу здесь было значительно меньше. Билет у меня здесь не проверили.
К нам зашел мужчина, который торговал корзинками. Он предлагал купить плетеные деревянные сумки, корзинки, птичек и самое интересное – шкатулку, на который был выжжен несложный узор. Говорил он о своих корзинках слишком впечатлительно. Но никто их не купил. Следующим торговцем оказалась полная женщина, которая торговала шоколадками. Одну купила мамочка для своего сына и только по его просьбе. Как он просил? Кричал.
Через несколько остановок за окном исчезли все дома. Мы оказались на заснеженной пустоши. Там, за окном, только тьма и снег. Становилось холодно. Я весь сжался, пытаясь согреться.
Сухой голос произнес:
– Поезд останавливается из-за сильного снегопада на неопределенное время. Просьба всех пассажиров оставаться на своих местах и ждать возобновления движения поезда. Спасибо за внимание.
Это не была запись. Голос машиниста.
Кошмар!
Смотрю на часы – полседьмого. Черт!.. у меня еще одна пересадка.
Я не успею.
Я опоздал…
Время тянулось так медленно, что улитка ползла бы быстрее. Я мог заставить течь время быстрее, но это не изменит самого главного – я не успею к назначенному часу.
Мне приходилось бороться с голодом, поскольку воду я всю выпил, а перекус давно съел, с холодом, который проникал в вагон поезда через сквозняки, с мучительным ожиданием, которое не покидало меня на всем протяжении пути, и со слезами, которые подступали к горлу.
В поезде оставалось совсем немного народу. Но это ничего не значило… Это ничего не изменит.
Уже не изменит.
Прости меня, Айлина…
Прости…
Я опоздал…
И снова голос машиниста:
– Внимание, пассажиры, поезд продолжает свое движение.
И мы снова пересекали заснеженную пустыню.
Поезд ехал мучительно медленно, как будто кто-то специально замедлял его индивидуальное течение времени. Остановки были ужасно долгими и невыносимыми…
Я плачу. Мы простояли без малого два часа.
Я сжался от холода и голода на своем месте у окна, которое занесло снегом, смял бумажку и тихо произнес, ощущая, как мои ледяные слезы стекают по лицу:
– Айлина, прошу… уходи… иди домой. Не жди меня… Прошу… Прости…
И поезд остановился в очередной раз. Моя остановка.
На улице был сильный ветер, сильный снегопад. Метель.
Холодно… очень холодно…
Я замерз.
Плохо…
Все