Квантун. Леонид Владимирович Дроздов

мило улыбаются этому недоразумению, которое, по их мнению, ни во что существенное не выльется, но так и останется ребячеством. Ведь как можно разделить неделимое, да еще и противопоставить разделенные части друг другу, думают они. Истинной химерой считают они возможность расчленения русского народа, ибо народ наш не настолько глуп, чтобы обособлять великорусов от малороссов или белорусов. Так полагали многие, но только не коллежский секретарь Горский, который видел в этом реальную угрозу не столько для Империи (она у нас, слава Богу, крепкая), сколько для дальнейшего развития нашей нации. В колыбели русской цивилизации зародилась гидра, которую многие презрительно называют букашкой, будучи не в состоянии оценить ее истинные размеры. И вместо того, чтобы перейти к решительной борьбе, в первую очередь к борьбе за умы, мы отчего-то медлим, ждем, когда эта гидра вырастет в чудовище. Как бы однажды не стало поздно.

      Но Киев и Малороссия были там, далеко, за тысячи верст, а здесь был Харбин. Русский Харбин.

      Прежде чем заехать в баню, Унгебауэр подал блестящую идею: дабы снова не надевать исключительно несвежее белье, приобрести в магазине новое, а от старого избавиться. Предложение товарища Горский всецело поддержал. Раскошелившись на новые сорочки с воротничками и манжетами, а также на пару носков с исподним, путешественники поехали со всем этим скарбом в центральные бани. Несколько часов отмывались они от грязи, парились вениками и обливались водою в лучших отечественных традициях. С чистым телом и превосходным настроением отправились они затем в ресторан, где с лихвою восполнили гастрономические пробелы. Хватило даже времени прогуляться по набережной Сунгари и поглазеть на длинный мост о восьми пролетах. Жаль не лето – единственное, о чём сокрушались Антон Федорович и Демьян Константинович. Впрочем, запамятовали кое-что упомянуть.

      Еще в банях Горский с изумлением увидел заткнутый за пояс Унгебауэра револьвер.

      – Наган?..

      – Он самый, – лейтенант вытащил револьвер и покрутил его в руках. Коллежскому секретарю вспомнился полицейский смит-вессон. – Творение тульских мастеров по бельгийскому патенту.

      – Позволишь взглянуть? – Антону Федоровичу еще не доводилось держать в руках новые револьверы системы Нагана, которые приняла на вооружение русская армия с 1895 года. Захотелось сравнить.

      Много лестных отзывов слышал Горский про данную модель. От своего товарища, минского частного пристава Бекаревича, он узнал, что наганы в сравнении со смит-вессонами на фунт легче, на три дюйма компактнее, при меньшем калибре на тридцать процентов мощнее и, что немаловажно, уже семизарядные. Отставной помощник пристава Антон Федорович с видом профессионала разглядывал занимательную модель огнестрельного оружия. Отдернув с правой стороны дверцу, запирающую камору, он нажал пальцем на выступающую гильзу и ловко вытащил патрон. Калибр был меньше смит-вессоновского примерно на линию,