– Я, конечно, очень вам благодарен, Ирэн, – спокойно начал он, – но моя амнезия со всеми вытекающими оттуда последствиями не позволяет вам обращаться со мной как с куском дерьма. Я не знаю, зачем вы забрали меня из больницы и предложили эту роль, и обещаю никогда об этом не спрашивать. Искренне верю, что вы все это делаете исключительно из добрых побуждений. Но так будьте такой до конца! Я, как полагается, исполню свою работу на все сто процентов. Но и вы, я надеюсь, станете хорошим работодателем.
Ирэн закусила нижнюю губу. Она снова стала буравить его своим недоверчивым взглядом, словно пыталась копаться в его мыслях.
– Вы издеваетесь? – неожиданно спросила она.
Антонио тряхнул головой, не понимая вопроса.
– Что вы сказали?
Ирэн пилила его своим взглядом, в котором явно читалось: «Я тебе не верю!»
– Я спрашиваю, – в ее голосе появились нотки металла, – вы, в самом деле, ничего не помните или издеваетесь надо мной?
Мужчина онемел на время, путаясь в мыслях.
– А что такого я должен помнить, чтобы начать над вами издеваться?
Его голос прозвучал искренне, и Ирэн поняла, что вспорола лишнего.
– Да, так, – она покачала головой, – ничего.
Антонио нахмурился. Он не стал переспрашивать, но женщина поняла, что ей не поверили. Надо было срочно что-то предпринять, чтобы все подозрения забылись, и она брякнула первое, что пришло в голову:
– Мне необходима ваша защита и поддержка. Хотя бы видимая.
Мужчина оторопел, и на его щеках проступил румянец.
– Защита? Поддержка?
Ирэн поняла, что надавила на нужную кнопку. Возможно, этот человек не был так прост, как хотел казаться, может, он все помнил и затеял какую-то свою игру, но все же он мужчина, а образ слабой женщины был прекрасным алиби в любую эпоху.
– Да, – она опустила голову и, как могла, изобразила смущение. – Я живу одна уже много лет…и я сама себя сделала. Я много лет стремилась к тому, что имею сейчас. И горжусь, что всего добилась сама, без помощи других…людей. Но в последнее время у меня возникли серьезные проблемы. В моей жизни появился один человек…очень серьезный человек…
Она сделала перерыв и вдохнула больше воздуха. Чем больше Ирэн вдавалась в подробности, тем искреннее становилась. Антонио был ей чужим, но в душе у нее появилось странное чувство, словно он старый надежный друг, которому можно поплакаться в жилетку.
– …и очень старый. Он курирует…, в общем, я в его власти, и он меня хочет. И у меня только два пути: или в его постель или, – она пожала плечами, – прощай мои салоны. Я никому не могу об этом рассказать, и никто не может мне помочь, даже полиция. Но если со мной будет другой мужчина, мой официальный жених, то этот чиновник…он не посмеет продолжать свои ухаживания.
Последнее слово она произнесла так, словно ее вот-вот вывернет наизнанку. Пока Ирэн изливала на Антонио свое горе, она не смотрела на него, а когда закончила,