За каждым человеком внимательно бдит,
Глядя в котёл, где густое варится зелье,
Ночами и днями, порою, не спит,
Страшится, старинное вспоминая поверье.
Древнее придание о человеке гласит,
Который мечом принесёт ей погибель,
Одним точным ударом её он сразит,
При этом ей оставаясь не виден.
Уже сотни мечей висят в её доме.
Заподозрив угрозу, губит любого,
Не зная, что за ней наблюдает спокойно,
Тот, кто стоит у забора косого.
Чернокнижник
Сидит за столом над книгой склонясь,
В зловещем полумраке странного света,
В слух периодически громко смеясь,
Старик, колдуя в пустующем склепе.
Энергично взмахивая худыми руками,
В глубочайший транс себя погрузив,
Самое страшное творит заклинание,
Которого ещё не знал этот мир.
Начертанные руны начинают светиться,
Вокруг медленно лёд лезет по стенам,
Вот-вот портал древний должен открыться,
Чтобы выпустить на волю ужасного Сета.
С другой стороны, уже слышно рычанье,
В портале показалась голова трубкозуба,
Терпенье и томительные года ожиданья,
Колдуна ведут к желанному триумфу.
Но тут печати стали стираться,
Со стен исчезли все руны и знаки,
Медленно портал стал закрываться,
Саморазрушаться стало заклятье.
На спинку кресла откинулся колдун,
Нахмурив брови, он понял ошибку,
Склеп старый на семь печатей замкнул,
Через тысячу лет повторит он попытку.
Воспоминания
Я путешествовал по снам
С картой, сплетённой из грёз,
Не нужен компас был ногам,
Я с собой кулон волшебный нёс.
Я был среди забытых истин,
Я пробирался сквозь мечты,
По дороге из ненужных писем
Холодной, мстительной любви.
Я взбирался на утёс,
Ловил там ветер перемен,
Река, горячая от слёз,
Точила там колонны стен.
Я слышал звон часов забвенья,
Я слышал колокол надежд,
Жажду из источника терпенья,
Я пил, как зелье от невежд.
Я прикасался к книге Жизни,
Читал страницы книги Мёртвых,
Нашёл лекарство от обиды,
Нашёл границы горизонта.
Но сколько б я там не бродил,
Чудесней всех был плод познанья,
Но его я мякоть не вкусил —
Свежи во мне воспоминанья.
Тайные врата
Я подошёл ночной порой
К высоким кованным вратам,
Тёмный лес закричал тишиной,
Тело, вдруг, охладело к ногам.
Из-под земли возникли тени,
Заслоняя собой путь,
Песнь свою беззвучную запели —
Тоска сковала мою грудь.
Я