Оформление газеты – это искусство. Обладал ли им Виктор Соколов? В какой-то мере, да. На первых порах так и считал. Но потом, присмотревшись, кое в чем разобравшись, нахватавшись опыта, оценку поменял. Мне стало очевидным: Соколов делает газету, как выражался, левой пяткой, слепым методом, то есть, не глядя, не утруждая мозги излишними думами об эстетике, например.
Чем, скажем, была забита голова Соколова с раннего утра, с той поры, как появлялся на рабочем месте? Думаете, тем, как покрасивее смакетировать очередной номер? Да, он и об этом, наверное, думал, но не в первую очередь. В первую очередь обуян был заботой, у кого перехватить трёшницу (жена, видимо, мужика сильно ограничивала в деньгах, поэтому вечно побирался, а потом обычно о долге забывал, поэтому одалживали коллеги неохотно), чтобы сбегать в магазин и опохмелиться. Настроение – соответствующее: хмурый и злой. Сбегав, утолив жажду, становился веселым и словоохотливым.
Смущало меня подобное соседство, но не беспокоило. Считал, что у каждого человека своя голова на плечах и живет по своим принципам, поэтому что-либо навязывать не считал для себя возможным. Соколов – старше меня, образованнее (за плечами факультет журналистики), опытнее. Я же, как говорится, начинаю лишь писать на первый снег и не дело видеть лишь недостатки, лучше, если стану учиться у других тому, что они умеют, впитывать достоинства, набираться журналистского мастерства, профессионализма.
К тому же Соколов в своем пристрастии к спиртному (не мог этого не заметить) в редакции не одинок. Пили, практически, все, причем, не отходя от рабочего стола. Особенно гульба становилась массовой в двух случаях: когда выдавали зарплату и еще деньги были на руках у мужчин, а не у их жен; когда в районную столовую, находившуюся в каких-то ста метрах от редакции, поступало свежее бочковое (наиболее дешевое) пиво, либо также разливное вино. Соколов, конечно же, отдавал предпочтение вину. Макаров, фотокорреспондент (довольно полный мужчина), увлеченно и помногу отдавался пиву; сам видел, как, накупив пять трехлитровых банок пива, приносил в редакцию и один всё выпивал. С ужасом вначале смотрел и спрашивал: «Не лопнешь?» Макаров, похохатывая, отвечал: «Под вечер еще сбегаю». Спустя месяц, попривык.
Явление сие было настолько массовым, что не мог оставаться в стороне (со своим уставом в чужой монастырь не ходят), поэтому не отказывался