– А Захар Суббота? Ну, тот самый, который всё критикует… Он разве не в редакции?
Главный редактор заливается в смехе, чем меня и вовсе приводит в полное смущение.
– Вы чего, дяденька, ха-ха-ха да хи-хи-хи? Чего я смешного сказал? Ничего! Думаете, – надуваю сердито губы, – если фэзэушник, то можно, да? Смеяться, да?
Хозяин кабинета вмиг согнал с лица веселость, подошел ко мне, потрепал за плечи и уже серьезно сказал:
– Извини, брат, совсем не хотел обидеть. – Потом с нажимом повторил. – Не хотел!
– Да… не хотели… А сами смеетесь.
– Смеюсь, да, но не над тобой.
– Тогда – над кем? Тут, вроде, никого и нет больше.
Главный редактор слегка взъерошил и без того непослушные мои волосы.
– Я смеюсь над Захаром Субботой.
– Да? – Недоверчиво смотрю ему в глаза, пытаясь разобраться, не шкодничает ли он надо мной. – Он… что… такой смешной?
– Вроде того. – Он смотрит на меня и улыбается, но тут же меняет разговор. – Вот не думал, что и в вашей школе знают про Захара Субботу, не думал.
Начинаю осваиваться и, смелея, спрашиваю его:
– Почему нет? Мы, что, не люди? Я, вот, всегда читаю… Мне он нравится… очень.
– Чем он может тебе нравиться? Он такой зануда…
– Зануда? – Переспрашиваю. – А кто такой зануда?
Самый-самый главный редактор охотно отвечает:
– Зануда – это такой человек, который ко всем пристает и никому житья не дает… Тип, еще тот! Знаешь, как его на нашем руднике не любят?
– Скажете тоже: не любят… Он… он такой правильный! Он… он за справедливость. Как его можно не любить?! Мужик, что надо. Побольше бы таких… Он правильно критикует, по уму.
– Да?.. Выходит, ты мой юный почитатель?
– Вы? А причем тут вы?
– Понимаешь, – он склоняется надо мной и переходит на полушепот, при этом улыбается, – открою тебе страшную тайну, но только ты, чур, никому, понял?
Предвкушая услышать что-то ужасно страшное, округляю глаза и говорю:
– Я – могила, все так и умрет между нами. Никому слова не скажу, вот увидите. – Пытаюсь перекреститься, но вовремя спохватываюсь, что некрещеный.
Он произносит мне в ухо:
– Юноша, как ни прискорбно, но я и есть тот самый Захар Суббота.
Поднимаю на него глаза.
– Ну, да! Так я вам и поверил… Чтобы вы и Захар Суббота?! Ни в жизнь…
– Увы, но это так. Извини, если разочаровал; если ты хотел увидеть кого-то другого, а увидел всего лишь меня.
– Покажите паспорт – поверю. – Окончательно осмелев, довольно нахально заявляю в ответ.
– Показал бы, но это ничего тебе не даст.
– Как так? – Он меня совсем запутал. – У меня в паспорте написано: Мурзин Геннадий Иванович… Ну, и все прочее. У вас должно быть…
– В моем паспорте все не так.
– Ну,