Выплеснув первый порыв бушевавшего в груди праведного гнева командир постепенно начал стухать и выдыхаться, эпитеты которыми он пересыпал свою образную речь потускнели и все чаще повторялись. Дежурный, видя эти признаки, ухода грозы, мысленно приободрился, надеясь, что все еще обойдется. Но тут в дежурку невесть зачем заглянул начальник испытательного управления, на должности начальника лаборатории в котором и служил Осипенко, и у командира открылось второе дыхание. Не жалея щедрых мазков черной краски он расцветил начальнику управления – молодому полковнику, все перспективы служебного роста, которые его ожидают, если у него в подчинении будут оставаться такие вот… И тут командир произнес двенадцать принципиально не воспроизводимых на бумаге существительных, характеризующих умственные способности сегодняшнего дежурного по испытательному центру.
– Короче, иностранных граждан немедленно загнать в вагон и не выпускать оттуда ни под каким видом. Назначить двух старших офицеров для их охраны. А этого…(только что произнесенные двенадцать слов видно так и плясали на командирском языке) этого… Убери его немедленно с глаз моих, у меня палец к спусковому крючку тянется от вида его довольной рожи! Все! Выполнять!
Хлопнула, обрушив на пол внушительный пласт штукатурки входная дверь и дежурный остался наедине с начальником управления. Тот ожег его неприязненным взглядом и прошипев сквозь зубы нечто невразумительное шагнул в штабной коридор вслед за командиром.
Почувствовав, что активная стадия разноса миновала из-за сейфа робко высунулся посыльный, на свою беду нестерпимо захотевший в туалет.
– Ага! – взревел, завидевший его сутулую фигуру Осипенко и с выражением повторил двенадцать зоологических терминов из командирского арсенала.
– Какого хрена тут грязь такую непролазную развели! Распустились, маму пополам! – добавил он в конце, чтобы как-то обосновать вышесказанное.
Посыльный пулей вылетел из дежурки, мечтая встретить на пути кого-нибудь из бойцов младше призывом, чтобы вывалить на него только что полученную взбучку. Цепная реакция командирского гнева разносилась по части, затухающими сейсмическими волнами.
Севастьянова ими зацепило практически случайно. Практически, потому что, ничего полностью случайного в этом мире не бывает. Случайность – всего лишь не проявленная закономерность, ничего больше. Если с тобой начинают происходить случайности, это значит, что ты делаешь что-то не так. Вот и Севастьянов в тот день не смотря на ветеранский статус и солидный послужной список попался