Парню на вид было не больше восемнадцати-девятнадцати лет. Ровесник Мансура, с той лишь поправкой, что дети на Кавказе рано взрослеют и уже годам к пятнадцати и выглядят, и поступают также как настоящие мужчины, разве чуть больше юношеской горячности у такого подростка, да чуть меньше веской мужской солидности, вот и вся разница. У русских же совсем другой подход, другая традиция. Может где-то в глухих деревнях, где с малолетства каждый ребенок это, прежде всего лишняя помощь в нелегкой повседневной борьбе за выживание, дело обстоит сходным образом. Да только где они, выходцы из тех деревень? Спиваются в синьку не дожив до совершеннолетия… В городах же молодежь живет по-другому, чем дольше просидишь на шее у предков, тем лучше. Какие там взрослые, мужские решения, какие дела? Тусовки, развлечения, секс без обязательств, и желательно чтобы папики все это оплачивали. Удивительно ли, что при столкновении лоб в лоб инфантильные, разбалованные русские мальчишки безнадежно проигрывают уверенным, нахрапистым горцам?
»Однако этот парень, похоже, совсем из другой породы», – интуитивно почувствовал Мансур, украдкой рассматривая, остановившегося у входа клиента.
Худощавая, но жилистая и подтянутая фигура визитера, говорила о серьезном отношении к спорту, причем неуловимая грация движений, будто плавно вытекающих одно из другого, однозначно свидетельствовала о близком знакомстве с боевыми единоборствами. Сломанный с горбинкой посредине нос и спокойный уверенный взгляд, только подтверждали сделанный ранее вывод. Светлые волосы коротко острижены, почти наголо, и, как ни странно, проблескивают на висках сединой. Не рановато ли? Одет не броско, но добротно – светлая выгоревшая на солнце джинсовка, водолазка под горло, темно-синие джинсы, а через плечо болтается, несерьезный и даже какой-то неуместный аляповато раскрашенный рюкзачок. Что он его у какого-то пионера отобрал? Или нашел где-то на веранде детского сада? Мансур буквально зацепился взглядом за этот предмет экипировки клиента, уж больно он диссонировал с общим имиджем. Интересно, что он в нем таскает? Сменную обувь? Чеченец даже подхихикнул нервным смешком, представив себе эту картину.
Однако додумать до конца столь развеселившую его мысль незнакомец не дал. Видимо окончательно определившись как в дальнейшем вести себя, он решительно шагнул в полумрак игрового зала, с независимым видом прошел мимо замерших у однорукого бандита людей и остановился возле столика смотрителя.
– Эй, есть кто живой? – голос прозвучал уверенно, по-хозяйски, в нем явно слышались недовольные начальственные нотки.
– Чего,