Его. Но Спаситель наш и чувственные очи его отверз, даровав ему [способность] видеть свет нынешних дней, и просветил очи души его, удостоив его познать Божество Исцелившего, как Творца и Владыки душ и телес116.
3. А поэтому все, видящие слепого прозревшим, [сами] просвещаются и приводятся к уразумению собственной слепоты и к познанию благодеяния, которого удостоилось наше естество. Ведь душа наша, прилепившись к [вещам] рожденным и тленным и всё свое расположение пригвоздив к делам века сего, сделалась слепой, и очи ее не обращались к стяжанию добродетелей, [то есть к тому стяжанию], о котором Господь наш Иисус Христос ежечасно призревает посредством Своего спасительного Домостроительства и посредством Своего жития во плоти117. Ибо Господь, желая указать нам путь спасения, стал Человеком; явлением [Своих] чудес и [Своими] научениями Он удалил [с этого пути] препятствия греха. И нам, верующим в Него, следует постоянно внимать делам и словам Его, дабы души наши просветились от [непрестанного] размышления о свершениях рук Его и о глаголах священных уст Его. Ведь светом [для нас] являются повеления его, поскольку пророк говорит: «От нощи утренюет дух мой Тебе, Боже, зане свет повеления Твоя на земли» (Ис. 26, 9)118. И как солнце, озаряя этот чувственный мир, позволяет телесным очам видеть [окружающее] и ведет к ведению [земных] красот, так и размышление о делах и глаголах Христа119 отверзает очи души и ведет человека к истинному ведению.
4. Однако для того, чтобы [лучше] понять то, о чем я говорю, выслушайте [меня] внимательно. Спаситель наш, плюнув на землю и сделав брение из плюновения, «помазал брением глаза слепому и сказал ему: пойди, умойся в купальне Силоам… Он пошел и умылся, и пришел зрячим» (Ин. 9, 6–7).
5. Это со всей очевидностью свидетельствует, что Спаситель есть Создатель человека. Ведь кто из людей может брением отверзнуть очи слепому, кроме как Создавший из земли человека, то есть Тот, Кто [некогда] взял брение и создал телесные очи?120 Это также научает внимающих [Господу] и образу таинственной добродетели, благодаря которому душа, будучи помазанной и умывшись, отвергает [от себя] следы увечий, [нанесенных] страстями, и удостаивается лицезрения своего Благодетеля. Под плюновением здесь изображается смиренный образ мыслей; земля являет образ нашего раздражительного и жестокого произволения; а брение обозначает кротость, рождающуюся в душе от смиренномудрия и доброделания. Ибо как размягченное брение становится податливым для рук и принимает ту форму, которую желает придать ему разминающий его, так и человек, [постоянно] поучающийся в смирении121, размягчает душу и делает податливым сердце свое: он становится послушным и кротким, не желает воздавать злом за зло, не питает пристрастия к спорам и не мстит за себя; он готовит себя целиком к [достижению и сохранению] покоя и благой воли братии. И подобно тому, как плюновение, исходящее из уст, падает сверху вниз, смешивается