– Это было омертвение. – На Арноху вдруг накатила дурнота, вытягивающая все силы, телесные и душевные, даже ту малость нервного ресурса, что требовалась для заикания. – Омертвение пространства, от слова «мертвый». Вы понимаете? – Антуан кивнул. – А началось оно потому, что ваш отец и Диймар Шепот убили волка. То есть того парня, Рудо Наваса. Он был волком-оборотнем. А я… – Арно почувствовал, что откуда-то изнутри его начинает бить крупная дрожь. До человеческого разума начало медленно, по капельке, словно щадяще, доходить содеянное. – Я уб-убил вашего отца, Антуан, – выдохнул он, борясь с желанием сесть прямо на снег и свернуться в улитку, так нестерпимо худо ему стало.
Он кое-как заставил себя поднять глаза и взглянуть на собеседника. Антуан Абеляр устало потер лоб.
– Я чувствую что-то странное, – признался он, – я понимаю, что моего отца нет в живых и мне горько от этого. Но я совсем не понимаю… нет, не чувствую, что вы… вы тому причиной, Арно. Напротив, я ясно, даже слишком ясно вижу, что эта смерть лишь звено в цепи последовательных событий, логичных и неумолимых. Он убил того мальчика, Рудо. И собирался сделать что-то страшное с другими детьми. Вы остановили его, как смогли, потому что такова ваша природа.
– Потому что они мои друзья. – Арноха сам не понял, возразил он Антуану или согласился с ним.
– И это тоже. – Абеляр закашлялся и как-то нахохлился. – Арно, простите, а это омертвение, оно опасно, скажем так, на расстоянии?
– Как – так? – Очень странный вопрос, хотя бы потому, что ответ на него был совершенно очевиден. – Мы же с вами сейчас на расстоянии. И вроде живые. Значит, не опасно.
– То есть вот из-за этого мне не стоит волноваться? – Писатель, морщась, будто от боли, вынул вторую руку из кармана.
И Арноха почувствовал, как волосы на затылке зашевелились и даже дыбом встали. По кисти Антуана расползалось синевато-серое пятно. Как будто рука каменела и тут же покрывалась трещинами. Пока что это пятно было совсем небольшим. От перепонки между большим и указательным пальцем узкий овал тянулся к запястью, на котором остановились, омертвев, часы, всего пару минут указавшие наступление Нового года.
Антуан внимательно всмотрелся в лицо Арно. Что он там увидел – черт его знает. Но он совсем сник.
– Зря я сопротивлялся, когда вы потащили меня оттуда, – с сожалением сказал он. – Это… можно исправить?
– Не знаю, – искренне ответил Арно. И так же искренне добавил: – Но я собираюсь это выяснить в самое ближайшее время.
– Это и есть… омертвение? – Писатель прекрасно говорил по-русски, но на новом слове чуточку споткнулся.
– Д-да, – ненавидя свое вернувшееся заикание, выдавил Арно и, вдохнув поглубже, продолжил: – С ним можно жить, даже довольно долго. Только, простите, не очень хорошо. Но я… я должен найти способ это исправить. А пока что давайте устроим вас отдохнуть. И согреться.
К счастью, смартфон работал. Потому что, пока Карина и Рудо играли в символик, Арно запустил инверсара для всей их, в очередной