– Привет, коллеги! Вахта как? – лихо начал он знакомство с занебесными кадрами.
– Нормально! Как всегда! Железный ритм! Порядочек! Буль-буль – и «На-гора!» – качнулся неоперившийся.
Оценив плавность и поэтичность неземной речи, Серёжа опять крякнул и, продолжая ничему не удивляться, заговорил в рифму:
– Молодец – молодёжь! Ну а ты, старик, пьёшь?
Пожилой скосил свои ангельские буркалы и выругался:
– Аль не видишь, баламут, – экономлю я продукт! Прошёл ремонт текущий, а капает всё пуще! Пропадать добру не дам! Пропаду пущай я сам!
– Буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль-буль! – застучали скопившиеся за время монолога капли, и Серёжа ещё раз крякнул:
– Молодец, старый хрыч! Работай – не хнычь!
Неоперившийся нюхнул грелку, сделал глоток и сморщился.
– Что ты морщишься, студент? Мал тебе ассортимент? – удивился Серёжа.
– А! – махнул рукой неоперившийся. – Что «Пшеничная», что «Столичная»! Их сам чёрт не разберёт, если он, конечно, пьёт!
Грелка зашевелилась, и из неё выглянул легкий на помине чёртик.
– Цена-то одинаковая – это знать пора! – чирикнул он.
– Чур-чур меня! Ох, видимо, нельзя мне пить с утра! – вздрогнул неоперившийся ангел и торопливо перекрестил грелку, на что чёртик лишь презрительно сплюнул, а Серёжа подмигнул нечистому:
– Постой, студент, не мельтеши! Не бойся – это свой!
– А если так, тогда скажи – вкус почему такой? – не успокаивался неоперившийся.
– Какой?
– Да одинаковый!
– Не может быть!
– Всё так! – сказал чёртик и выпрыгнул из грелки.
Серёжа озабоченно потянул носом:
– Продукт,