Я позвал мать, потом позвал отца. Но никто не отозвался.
Я снова позвал в надежде, что они меня просто не услышали.
Комнаты ответили мне зловещей тишиной.
Я сел в кровати и стал мучительно вслушиваться в тишину.
Страх пополз у меня по загривку, спустился по шее и пополз по спине. Я был один. В темноте, в неизвестности.
В это время под крышей дома что-то стукнуло. Я похолодел. Мне послышалось, что по чердаку кто-то осторожно ходит. Не смея пошевелиться, я ждал… Но вот еще что-то стукнуло, потом заскрипела лестница…
Я слышал шаги по коридору. Они направлялись к нашим дверям.
От ужаса я окаменел. Этот страх лишил меня воли и способности действовать: кричать, бежать, прятаться.
Я весь превратился в слух. Сердце мое отчаянно колотилось. Оно стучало в ушах, в груди, в голове и пятках. Но стук его не смог перекрыть осторожный шорох за дверью. Затем дверь дернулась.
– Это она! – пронеслось в моей голове. – Она пришла, Танька!
И тут я преодолел оцепенение, закрыл ладошками уши, чтобы ничего не слышать и не видеть, и заорал что есть мочи.
Не знаю, сколько я орал, но наконец я увидел, что по окнам шарит луч фонарика, а вслед за этим стукнула входная дверь.
Через минуту на пороге появились встревоженные родители. Я рухнул на кровать и зарыдал…
Разговоры о странных звуках, испугавших меня ночью, расползлись по всей школе. Взрослые многозначительно переглядывались и молчали, а моя мать с этого времени перестала по вечерам без сопровождения отца выходить в коридор. И я слышал разговоры, что они ищут съемное жилье в деревне.
Я почти не спал по ночам. Воображение рисовало мне эту ужасную картину, как ко мне в двери рвется эта мертвая страшная девка, протухшая и перепачканная сажей.
…Скоро мы уехали. Как-то во второй половине дня к школе подъехали две телеги с лошадьми, молодые колхозные ребята быстро погрузили наш немудреный скарб. Вечеряли мы уже у бабки Марьи Мосяевой.
Я все еще был напряжен, и время от времени меня начинало трясти.
Когда меня укладывали спать, бабушка принесла что-то в кружке.
– На-ко, милой, испей святой водички. Страхи твои и уйдут… – сказала она и перекрестила меня троекратно.
Я уснул.
Но до сих пор, когда проезжаю или прохожу возле этого школьного, уже разорённого гнездовья, какое-то недоброе тревожное чувство рождается у меня в груди…
Софья Курбатова
Липовый цвет
Идея была не Влада и даже не Ивана, все затеяла Галка с исторического факультета. Она рассказала, как прошлым летом ее однокурсники ездили по заброшенным деревням и нашли в пустом доме несколько старинных книг и монет. Какой-то музей выкупил у них эту находку. Но одна книга осталась, в ней описана интересная история о том, что эта книга, если попадет в чужие руки, может оживить проклятие, и весь народ, проживающий в той деревне, погибнет страшной смертью.
– Деревня эта давно пустая стоит. Ни одного жилого дома, ни одного живого человека. Но там обязательно должны быть старинные вещи и кн