По мысли Кантакузина, единственным путем к объединению является созыв Собора, состав которого (§ 10) должен отражать «вселенские» устремления – то, что некоторые из византийских патриархов, в особенности Филофей, пытались осуществить на протяжении XIV столетия. В проекте, представленном Павлу на рассмотрение, Кантакузин решительно игнорирует политические разногласия, которые на тот момент разделяли балканские народы и о которых он сам упоминал в начале беседы. Он хочет, чтобы на ближайшем Соборе к четырем традиционным патриархатам и к католикосу Грузии (Иверии) присоединились бы делегаты от Тырновской патриархии и от «архиепископства» Сербии[282], а также иерархи, возглавляющие «отдаленные» кафедры Константинопольского патриархата: митрополит Киевский со множеством суффраганов, митрополиты Трапезундский[283], Аланский[284] и Зехийский[285]. Таким образом, переговоры 1367 г. можно считать отдаленной подготовкой к Ферраро-Флорентийскому собору: ведь именно тогда эта программа Кантакузина, которая должна прослеживаться по архивным документам, будет в общих чертах выполнена и станет – увы, слишком поздно – наиболее серьезной попыткой осуществления единства на протяжении всего Средневековья.
В нашем источнике уточняется, что беседа во Влахернском дворце закончилась решением созвать Вселенский Собор в Константинополе в промежуток между 1 июня 1367 и 31 мая 1369 г. (§ 25). Есть все основания недоумевать: почему дата установлена настолько неточно? Однако сроки соглашения переданы в нашем документе без искажений: подтверждение этому можно найти в письме патриарха Филофея к Болгарскому патриарху с приглашением на запланированный собор и просьбой приехать в Константинополь[286]. Это письмо Филофея означает, что император Иоанн V итоги переговоров вынес на рассмотрение патриаршего Синода и двух патриархов Восточной Церкви – Нифонта Александрийского и Лазаря Иерусалимского, которые в то время находились в Константинополе и единодушно одобрили проект собора: отсутствующим патриархам тут же были направлены письма с приглашением. Филофей, Лазарь и Нифонт в свою очередь написали папе; в Италию, к Урбану V, находившемуся в Витербо, отправилось представительное византийское посольство, в которое входили не только делегаты императора, как это было во времена Лионского собора, но и послы патриарха – митрополит Нил (Родосский?) и хартофилакс[287] патриархии[288].