Церковь в истории. Статьи по истории Церкви. Иоанн Мейендорф

влиянию. Однако не следует забывать, что это правило в то же время является свидетельством первенства Рима и что как раз этим оно явно нарушает параллелизм церковной структуры и политического устройства: в нем нет претензии на то, чтобы епископ столицы был первым из епископов. И оно никогда не препятствовало распространению авторитета Римского первосвященника на Востоке. Третье правило Константинопольского Собора никоим образом не дает оснований для интерпретации, данной некоторыми историками, согласно которой должность епископа столицы отныне якобы была сопоставима с должностью префекта претории. Единственной целью этого канона является изменение порядка старшинства Церквей в силу того нового значения, которое приобрел Константинополь, ставший вторым городом империи, тогда как в начале IV в. этот титул оспаривала Александрия. Действительно, достаточно вспомнить проповедь современника событий святителя Григория Назианзина о Константинополе – «первом городе после первого из всех»[80]. Правило 3-е, следовательно, полностью соответствует – по крайней мере в том, что касается восточных кафедр, – принципу, установленному на Никейском Соборе.

      А вот 28-е правило Халкидонского Собора наполнит этот текст решений Собора 381 г. новым смыслом.

      Халкидонский Собор

      Каноническое законодательство Халкидонского собора было направлено, главным образом, на то, чтобы добиться еще большего параллелизма между административными институтами Римской империи и элементами церковного устройства – в соответствии с политикой Феодосия. Именно этот политический курс заложил фундамент административно-религиозного здания, которым стала Византийская империя, политически управляемая василевсом, а религиозно – системой пентархии, пятью великими патриаршими престолами, воспринимавшимися как «пять органов чувств» империи.

      Естественно, что в такой идеологической атмосфере отцы, заседавшие на Соборе, стремились подчеркнуть роль епископа столицы – уже не потому, что он имел многочисленную паству или пользовался особым авторитетом в Церкви, а в силу того, что его кафедра располагалась в главном городе империи. Именно в этом смысле отцы Халкидонского Собора истолковали 3-е правило Константинопольского Собора.

      Как мы уже видели, Константинопольский Собор признал за епископом новой столицы «πρεσβεία» без географических ограничений: теперь же 9-м и 17-м правилами Халкидонского Собора эти привилегии трансформируются в право апелляции, которым константинопольский патриарх обладает наряду с «экзархами епархий» – будущими патриархами[81].

      Кроме того, появилось знаменитое 28-е правило:

      Во всем последуя определениям святых отец, и признавая читанное ныне правило ста пятидесяти боголюбезнейших епископов <…> тожде самое и мы определяем и постановляем о преимуществах (πρεσβεία) святейшия Церкви тогожде Константинополя, нового Рима. Ибо