– Прекращайте вражду, – наконец веско проговорил лорд Слейтон, не сводя глаз с Ника. – Ясно? Никаких убийств! Умри кто-то из Перрилов – я убью и тебя, Хук, и твоего брата. Понял?
– Да, мой господин.
– А если умрет кто-то из Хуков, – его светлость перевел взгляд на Тома Перрила, – то тебе с братцем висеть на крепком дубе.
– Да, мой господин, – откликнулся Перрил.
– Убийство нужно будет доказать! – вдруг негодующе заявил сэр Мартин. Когда ему случалось уйти в посторонние мысли и забыть об окружающих, то потом, очнувшись, он выпаливал слова внезапно и резко, будто наверстывая упущенное. – Доказать, доказать, – повторил он.
– Нет! – осадил шурина лорд Слейтон, стукнув по деревянному подлокотнику кресла. – Если из четверых умрет хоть один, я повешу остальных – всех! Если кто поскользнется и угодит в мельничный проток – я сочту это убийством! Всем ясно? Я не потерплю вражду ни минутой дольше!
– Мы не будем убивать, мой господин, – послушно проговорил Том Перрил.
Лорд Слейтон перевел взгляд на Хука, ожидая такого же заверения, однако Ник промолчал.
– Отхлестать – может, станет послушнее? – предположил Сноболл.
– Будто его прежде не секли! – отмахнулся лорд Слейтон. – В последний раз… когда, Хук?
– На Михайлов день, господин.
– И что ты после этого понял?
– Что у мастера Сноболла слабеет рука, господин.
Услыхав подавленный смешок, Ник Хук поднял голову: за происходящим, укрывшись в тени галереи, наблюдала ее светлость. Сестра долговязого священника, плодившего незаконных отпрысков одного за другим, была бездетной. Хук знал, что леди Слейтон тайком приходила к его бабке за снадобьем, но бабкино знахарство так и не помогло.
Сноболл в ответ на дерзость Хука процедил проклятие, однако лорд Слейтон, не удержавшись, улыбнулся.
– Пошли прочь! – велел он. – Вон отсюда все, кроме Хука. Ты останься.
Леди Слейтон проводила мужчин взглядом и исчезла в комнатах за галереей. Ее муж какое-то время молча смотрел на Хука, затем указал на стрелу с серым оперением, лежащую на дубовом столе.
– Откуда стрела, Хук?
– В первый раз ее вижу, господин.
– Ты лжец, Хук. Лжец, вор, мерзавец и ублюдок и к тому же наверняка убийца. Сноболл прав: высечь бы тебя, чтоб до костей достало. Или просто повесить. Мир без Хуков был бы куда уютнее.
Хук не раскрыл рта, продолжая смотреть на лорда Слейтона. В камине треснуло полено, посыпались искры.
– И все же, черт тебя раздери, ты лучший стрелок, каких я знал, – нехотя договорил его светлость. – Дай сюда стрелу.
Хук взял с дубовой столешницы стрелу с серыми перьями и подал ее лорду Слейтону.
– Оперение отскочило в полете?
– Похоже на то, господин.
– Не умеешь делать стрелы, а, Хук?
– Делаю, но плохо. Не получается заузить древко как надо.
– Тебе