Наконец с четвертого места в третьем ряду медленно поднялась рука Дарби Шоу, и аудитория вздохнула с облегчением. Она вновь их спасла. Все втайне на это и рассчитывали. Имея вторые показатели на курсе и находясь в непосредственной близости от первого студента, она могла по памяти сыпать факты, выдержки, совпадающие и несовпадающие мнения почти по каждому делу, которые обрушивал на их головы Каллаган. Она не упускала ничего. Очаровательная маленькая заводила, она с блеском окончила факультет биологии, а теперь намеревалась таким же образом получить диплом юриста, чтобы затем прекрасно существовать, преследуя судебным порядком химические компании, отравляющие окружающую среду.
Каллаган смотрел на нее с поддельным разочарованием. Три часа назад она ушла из его квартиры после бурной ночи с вином и юриспруденцией. Однако про дело Нэша он не упоминал.
– Так, так, мисс Шоу. Чем же недоволен Розенберг?
– Он считает, что законодательный акт штата Нью-Джерси нарушает Вторую поправку, – сказала она, не глядя на профессора.
– Хорошо. И поясните для остальной аудитории, что предусматривает этот акт.
– Среди прочего он запрещает иметь полуавтоматическое оружие.
– Прекрасно. А что имел в момент ареста Нэш? Я это спрашиваю просто для разрядки.
– Автомат АК-47.
– И что случилось с Нэшем?
– Он был привлечен к суду, приговорен к трем годам тюремного заключения и подал апелляцию.
Она знала подробности дела.
– Чем занимался Нэш?
– Определенное мнение по этому вопросу отсутствует, однако в деле фигурирует дополнительное обвинение его в причастности к сбыту наркотиков, хотя полиция на момент ареста не располагала соответствующими доказательствами.
– Таким образом, он был торговцем наркотиками и вдобавок располагал автоматом АК-47. И при этом имел защитника в лице Розенберга, не так ли?
– Да, конечно. – Теперь она смотрела на него.
Напряжение спало. Большинство глаз следило за тем, как он, медленно расхаживая по аудитории, высматривал очередную жертву. Чаще всего на вопросы во время лекций отвечала Дарби, а Каллаган хотел более широкого участия других студентов.
– Почему, по вашему мнению, Розенберг сочувствует Нэшу?
– Он любит торговцев наркотиками. – Это был Сэллинджер, поверженный, но все еще пытающийся иронизировать.
Каллаган одобрял дискуссии на лекциях. Он призывно улыбнулся своей жертве, словно поощряя ее к тому, чтобы продолжить поединок.
– Вы так считаете, Сэллинджер?
– Безусловно. Торговцев наркотиками, растлителей несовершеннолетних, незаконных обладателей оружия, террористов. Розенберг просто восхищается этими людьми. Они его слабые и обиженные дети, поэтому он должен защищать их. – Сэллинджер пытался продемонстрировать праведное негодование.
– А как следует поступать с этими людьми,