Я всё это выдумал. Роман Казимирский

меня видеть, а я – его. Неловкая пауза затянулась, но я не торопился завязывать беседу. Мне казалось, что последний представителей династии Иванов испытывает меня молчанием – возможно, так оно и было. Не знаю, что в итоге ему удалось разглядеть во мне, но он удовлетворенно кивнул и указал взглядом на стул, который стоял рядом. Опустившись на него, я, наконец, понял, почему Зевс не посчитал нужным сопровождать меня – кабинет только казался сплошным, на самом же деле его разделяла на две части прозрачная стена. Скорее всего, материал, из которого она была изготовлена, был пуленепробиваемым, и я не смог бы причинить вред Ивану Ивановичу, даже если бы очень захотел сделать это.

      – Представляться, думаю, не имеет смысла, – мягко произнес мужчина, и я удивился тому, каким приятно бархатистым был его голос. – Мне рассказали о вас все. Возможно, даже больше, чем следовало. А вы, в свою очередь, знаете меня. Нужно ли говорить вам о том, чего я от вас жду?

      – Будьте так добры, – пробормотал я, пытаясь избавиться от ощущения, что разговариваю с очень милым человеком.

      – Хорошо, пусть будет по-вашему, – вздохнул Иван Иванович. – Вы, я вижу, не любитель простых решений. Поддерживаю. Прежде всего, мне необходимо знать, насколько далеко вы продвинулись в своих изысканиях?

      – В каких изысканиях?

      – Значит, вообще не продвинулись. Это хорошо. Значит, мы пройдем через это вместе.

      – Вы можете говорить на понятном мне языке? – этот человек, несмотря на первое положительное впечатление, обладал уникальной способностью выводить меня из себя, и я это сразу понял.

      – Не стоит горячиться, – все так же спокойно продолжил хозяин кабинета. – Это вредно для сердечнососудистой системы. Вы, наверное, считаете себя кем-то вроде медиума или предсказателя? Это ошибочное мнение.

      – Кто же я тогда?

      – Сложный вопрос. Мы до конца еще не поняли этого.

      – Кто это – мы?

      – Я и мои помощники. Вы очень скоро познакомитесь с ними. Если, конечно, мы с вами достигнем взаимопонимания.

      – Слушаю вас.

      Прежде чем продолжить, Иван Иванович достал из ящика стола стопку документов и, перебрав их, вытащил нужный.

      – Я, как вы помните, умираю. В лучшем случае у меня три месяца. Что случится, если я не смогу найти лекарства, думаю, вам объяснять не стоит.

      – Зачем вы мне это говорите? – мне никогда не нравилось, когда мной пытались манипулировать, а здесь, судя по всему, был как раз тот самый случай – поэтому я нахмурился, чем вызвал на бледном лице собеседник слабую улыбку.

      – Не нужно играть со мной, молодой человек, – попросил он. – Я говорю вам это, чтобы вы помнили о том, какая ответственность лежит на ваших плечах. Вы не представляете, на что способны люди, загнанные в угол. Итак, у нас всего два выхода. Или вы помогаете мне выжить, или мы умираем вместе, и большая часть населения Земли – вместе с нами. Мы понимаем друг друга?

      Понимали ли мы друг друга? Скорее, да.